которая всегда ходит с солнцезащитным зонтиком.
– Ясно. И что ты ответила?
– Я сказала «да». И с момента моего выданного ответа она перестала со мной общаться. Она даже не здоровается со мной.
Джеймс вдруг, сменив свое состояние, начинает громко смеяться. Я сомневаюсь, что сказала какую-то шутку. Но его смех волнами передается к моим щекам и принуждает их нагреваться. Меня постигло смущение. Мне кажется, будто я сказала что-то нелепое, и Джеймс смеется над моей глупостью. Я кажусь ему недоразвитой. Человеческая эмоция очередной раз отразилась в моем внутреннем мире. Видимо, я излишне старательно подражаю людям. Сейчас я не понимаю, к какому разряду отнести его смех. К отрицательному или положительному. Но интересно то, что между нами появляется примета на прежнее общение.
– Кажется, ты неправильно ее поняла, – после усмирения смеха, поправив горло, говорит он. – Но какая разница! Мне нравится твой ответ.
А мне нравится, что ему это понравилось. Я удовлетворенно улыбаюсь ему, и он протягивает пальцы к моей щеке.
– У тебя ямочки на щеках, – говорит он. – У тебя очаровательная улыбка.
– Джеймс, ты почему меня любишь? – спрашиваю я, не сдержавшись от возникшего в моей голове любопытства.
Он опускает руку вниз параллельно своему выпрямленному телу. От моего вопроса его лицо заметно меняется. Его улыбка перестает выражаться, а глаза, естественно моргая веками для увлажнения сетчатки, прикрываются медленнее и на большую протяженность времени, чем обычно.
– Потому что ты особенный человек, – отвечает он, не выражая признаков эмоций на лице.
Особенным человеком я являюсь, потому что я инопланетянин убедительно пытающийся казаться человеком. Мое усердие оборачивается для него в особенность. Если бы ему было известно о моем настоящем происхождении, то он однозначно не испытывал бы любовные чувства ко мне.
– В таком случае, не люби меня! Я не особенная, я лишь притворяюсь. Только притворство придает мне примету отличительности среди остальных девушек.
Теперь он снова улыбается. Ему снова нравиться мое высказывание?
– Ты права! Вот эту твою странность я люблю, – говорит он, не прерывая взгляда в мои глаза, и подходит ко мне очень близко. – Ила, я сам не знаю, почему я испытываю к тебе эти чувства. Я не выбирал. Но я считаю, что не это важно. Значение имеет то, что теперь ты не даешь мне спокойно спать по ночам. Я больше не могу слушать музыку, не представляя твое лицо. Я не могу смотреть фильмы, не видя в влюбленных героях нас двоих. Я больше не могу смотреть на тебя, не желая дотронуться до тебя. Я жду твои случайные прикосновения ко мне. Мне сложно контролировать себя, когда ты вот так смотришь на меня. Я постоянно хочу поцеловать тебя.
Его правая рука торопливо пробирается в мои волосы и держит мой затылок. Я не успеваю заметить, как его тускло розовые губы оказываются на уровне моих губ, а его лоб опирается
