оставили здесь, бросив на пол для него тюфяк. Ее повели к одной из двери, за которой была небольшая комната. Она увидела мужчину, бледного, с выраженными признаками озноба. «Мой клиент» – подумала она. Возраст мужчины, из-за обильной щетины на лице, определить было сложно.
– Где я могу вымыть руки? – спросила Дарья Андреевна.
Ее проводили в санузел, который находился здесь же. Она присела возле раненного мужчины, и отдернула одеяло. Ране было не более 5-8 часов.
– Чего вы от меня хотите? Я ему не смогу помочь, нужна операция.
– Все есть, идем, – похититель открыл еще одну дверь, и она увидела мини операционную, с ярким светом и инструментами. – Сделаешь все как надо, вернешься обратно, не сумеешь – останешься здесь. Готовься, мы его сейчас принесем, он слишком плох. Здесь есть все, сама разберешься и выберешь, что надо.
Дарья Андреевна готовилась к операции и все думала о доноре, зная уже группу крови пациента. Операция длилась в одиночку два часа. Раны оказались необычными. Первая пуля как будто срикошетила от чего то, пробила живот и на этом успокоилась, не задев ни один орган. Вторая оказалась в кишке, а поскольку та была пуста, вреда особого не причинила. Причем вторая пуля перед попаданием в живот, видимо что-то пробила и потеряла убойную силу. Всю операцию она думала об этой странности. Стреляли либо издалека, либо когда человек находился за ограждением. Первое не подходило, под сомнение подходила и вторая версия – пули были не от автомата, они были от пистолета. «Неужели стреляли свои люди, для него свои» – подумала она.
Она сделала всего одно переливание, а с Ринатом просто имитировала его.
– Накормите его и дайте горячего сладкого чая. Мне понадобится к вечеру донор, – в приказном порядке сказала она похитителю.
Дарья Андреевна осмотрела содержимое сумки и выбрала лекарства, для уколов. Выбрала несколько ампул, аккуратно упаковала каждую в ватный тампон и завернула их вместе с рукавом камуфляжной куртки. Несколько шприц тюбиков завернула в другой рукав. В двадцатку набрала «адскую смесь» и засунула ее в носок, чуть прихватив пластырем. Носки были длинные, и со стороны ее оружие было незаметно. Во второй носок она, она засунула скальпель, обернув острую часть бинтом. Дарья Андреевна была уверена в том, что даже если их и отпустят, без «вреда для здоровья», это не обойдется. Только после «тайного хищения», она навела порядок в операционной, убрала лекарства в чемодан, надела белый халат и вышла к раненому, который лежал уже на относительно чистой постели.
– У Вас веки дрожат, вы не спите, – сказала она шепотом.
– Здесь нет камер, только на входе, для наружного наблюдения. Как мои дела? – спросил тихо больной.
– Раны Ваши не опасны. После такого ранения, больные уже через сутки сами начинают ходить, – ответила Дарья Андреевна.
– В меня стреляли, и стреляли в суматохе «братья», когда я был в машине. Будет лучше, если я и дальше буду «умирающим» лебедем. Мне нужно время три-четыре дня, а вы
