отнюдь не лежали праздно в сокровищнице королевства, а обильно украшали одежду монарха. Когда он носил траур по своему тестю, королю Испании, его камзол был настолько покрыт бриллиантом и жемчугами, что невозможно было понять, какого он цвета, настолько сильным оказалось исходившее от него сплошное сияние. В гардеробе Людовика XIV имелись четыре полных гарнитура для костюма: два – из бриллиантов (самый парадный состоял из 123 пуговиц, 300 брандебуров[19], 19 розеток в форме цветов для жюстокора, 48 пуговиц и 96 петель для жилета, аграфа для шляпы, подвязок, пряжек для башмаков, перевязи, шпаги и креста ордена Святого Духа), один – из жемчуга с бриллиантами и один – для повседневного ношения – из рубинов, сапфиров, изумрудов и желтых топазов. Отсюда становится понятным описание появления короля перед приемом персидского посла в феврале 1715 года в мемуарах Сен-Симона: «Король вступил в галерею…. Его одеяние было украшено самыми прекрасными бриллиантами короны; там их было на двенадцать миллионов пятьсот тысяч ливров; он сгибался под их тяжестью». Престарелый король уже был не в состоянии носить на плечах такую тяжесть и после обеда сменил парадное одеяние на более легкое. Само собой, придворные по мере возможности пытались подражать своему владыке.
Откуда брались средства на всю эту безумную роскошь? Изыскать оные и составляло основную головную боль придворных. Поскольку единственным источником поступления денег для дворян в ту пору было извлечение доходов посредством хозяйствования на принадлежащих им землях, получался замкнутый круг: положение человека зависело от его присутствия при дворе, что влекло за собой отсутствие в поместье, а управляющие немилосердно надували своих хозяев. Поэтому характерной чертой всех придворных было то, что они по уши погрязли в долгах, причем не платить их считалось хорошим тоном. Как принято говорить, не вылезала из долгов знаменитая маркиза де Помпадур. Дело доходило до того, что, когда у нее возникала нужда в наличных деньгах, фаворитка была вынуждена отдавать на продажу что-нибудь из драгоценностей, подаренных ей королем. Когда она скончалась 15 апреля 1764 года всего лишь сорока трех лет от роду, в ящике ее письменного стола обнаружили лишь тридцать семь луидоров. Однако же потребовался целый год, в течение которого двое судебных исполнителей, работая ежедневно, составили опись около трех тысяч лотов, подлежавших продаже для уплаты долгов кредиторам, причем каждый состоял примерно из дюжины предметов: мебель, ковры, фарфор, статуи, картины, книги, одежда, драгоценности, столовое и постельное белье, серебро. Подобным образом обстояли дела и у многих придворных. Когда во время Великой французской революции была конфискована собственность эмигрантов и путем ее распродажи республика надеялась поправить свое ужасающее финансовое положение, из этого практически ничего не вышло: тут же налетали тучи кредиторов со счетами, не оплаченными в течение двух-трех десятилетий. Счета за торжества по случаю свадьбы
Брандебур – петлица на мундире, обшитая галуном или шнуром.
