что до тех пор, пока ты позволяешь себя истязать, в этом нет нужды.
– И вам этого достаточно?
– В смысле? – непонимающе свёл брови. – Просто тебя резать? Вполне.
– Так значит, ничего другого вы от меня больше не потребуете?
– То ли это я сейчас плохо соображаю, то ли ты как-то невразумительно спрашиваешь, но почему-то я не могу тебя понять. Что именно ты имеешь в виду?
«Вот же… Он что, на самом деле хочет, чтобы я это сказала вслух?» – нервно прикусывая губы, теребя край халата, я всё никак не могла собраться.
Нервничала ли я? О да! Ещё как! Сейчас, как никогда прежде, нужно было подбирать слова как можно правильней, чтобы не разбудить в нём раздражение, или того хуже!
– Спать я с тобой больше не буду. Для этого у меня уже есть жена.
Стоило это услышать, как странное чувство опустошённости мгновенно заполнило всё моё тело. Стыдно было признать, но от этого заявления мне даже стало чертовски обидно.… То есть, меня, значит, резать, кромсать и мучить, а какую-то другую женщину ублажать…
– Так, значит, вы женаты, – спокойно взглянула на него, стараясь выглядеть совершенно не заинтересованной. – А ваша супруга в курсе, чем вы тут занимаетесь?
Спросила и тут же саму себя за это прокляла! А что, если в курсе? Большего унижения в подобном случае ждать не придётся…
– Держи себя в руках, девочка, а то ещё немного, и я решу, что ты меня ревнуешь.
От этого заявления у меня, откровенно говоря, отвисла челюсть:
– Извините, что ввела вас подобными вопросами в заблуждение. Мне абсолютно не интересно спать с вами, чему я крайне рада. Что же до вашей жены, то я не хочу, чтобы из-за вас её душу терзали укоры совести по поводу происходящего. В связи с чем, мне крайне жаль, что вы могли неверно истолковать мои помыслы и решить, что я хоть как-то могу вами заинтересоваться.
Стоило мне закончить, как лицо Виктора приобрело леденящее спокойствие. Сглотнув, видя, как напряглись его скулы, когда тот неспешно поднялся, приближаясь ко мне, перед глазами всё поплыло…
В одно мгновение вся жизнь пронеслась передо мной готовя к самому страшному…. Хотелось бы помолиться, но перепуганный разум отказывался вспомнить хотя бы одну строчку из «Отче наш». Впиваясь в него испуганным взглядом, я с ужасом поняла, что, упёршись в ручки моего кресла, Виктор нависает надо мной, словно грозовое облако. Секунда, и огненная молния пронзит моё тело, разрывая на части…
– Как тебя зовут?
– Ч-что?
– Назови мне своё имя, – приказал, испепеляя по-настоящему жутким взглядом.
– Нет.
– Нет?
– Я не хочу, что бы в этих стенах прозвучало имя, данное моими родителями. Имя, которым меня крестили никто и никогда здесь не услышит…
– Что ж, – отстранился, не меняясь в лице. – Кажется, я был неправ. Кем-кем, а вещью тебя уж точно не назовёшь. Хорошо. Не хочешь называть мне своё имя, тогда я дам тебе новое. – растянулись его губы в соблазнительной
