есть тут прилежный зритель Animal Planet…
Кол и так, то я обречена болтаться на своей черной полоске вечно. А когда снова переберусь на спину, все повторится снова. Нет, мне хочется верить, что на брюхе у зебры – ласковый серовато-белый пушок. Там можно понежиться и отдохнуть – и снова в путь, но теперь уж дудки! – только поперек.
…Блог я завела в период полного отчаяния – так женщины заводят котят, чтобы не было совсем беспросветно, жутко одиноко.
Мой муж ушел стремительно, без предупреждения – как в «Иронии судьбы», от накрытого новогоднего стола. Позвонил, сказал, что встречает новый, 2010-й, с новой любимой женщиной. Странно, мне никогда не нравился этот фильм, и больше всех я сочувствовала брошенной невесте Мягкова, а не пьяной сошедшейся парочке. Супруг мой, кстати, за 16 лет совместной жизни трезвым не бывал почти никогда.
«Зачем было столько мучиться?» – резонно спросите вы.
«Наверное, привычка», – отвечу привычно.
А настоящий ответ попридержу: страх и малодушие.
Я осталась одна у пустых тарелок, пустых бокалов в пустой квартире. Праздничные салаты умерли в холодильнике. Бесконечные новогодние каникулы коротала, упаковывая его вещи в «сумки челнока». Я любила своего непутевого мужа, несмотря на все безобразия, я не хотела его отпускать, но уже видела слишком много женщин, которые из двух вариантов отрезания хвоста – сразу или по частям – выбирают второй. Регулярная смена иллюзий и агонии превращала их, не успевших разменять шестой десяток, в полубезумных старух.
Я к тому времени разменяла лишь пятый. 45 лет. Ягодка, ага. То ли изюм, то ли законсервированная вишня из компота. Что еще остается старой тетке, кроме закатывания банок?
Банки – это смерть, решила я и бросилась с головой в омут самых разнообразных дел. Я загрузила себя работой. Трудилась я в редакции, график был свободным, зато писать можно было хоть круглосуточно, чем я и занялась. Вдобавок я училась в магистратуре психологическому консультированию. Не пропускала ни одной службы в храме, часто оставалась там помочь помыть пол, почистить подсвечники, иногда даже готовила обед и там же по субботам бесплатно принимала всех желающих в качестве психолога. Все это позволяло немного отвлечься от мрачных мыслей и не обращать внимания на время, которое, с одной стороны, неслось слишком быстро, заставляя меня стареть, а с другой – ползло невероятно медленно, потому что именно так оно ведет себя в пустоте.
Было и еще одно дело. Продажа нашего супружеского гнезда в центре Москвы. Теперь оно стало – жилплощадью. Квартира была огромной, бестолковой, с длинным темным коридором и странными закоулками непонятного предназначения, а главное – весьма запущенной: ремонта в ней мы так и не одолели. С помощью нехитрых дизайнерских приемов удавалось придать ей некий богемный шарм: мол, так задумано, винтаж, антик и все такое. Здесь всегда было весело, всегда было полно друзей, вечно кто-то ночевал в «гостевой комнате», и жизнь наша со стороны, наверное, казалась легкой и беззаботной. Теперь главными гостями стали потенциальные покупатели. Едва ли не каждый день я проводила смотрины. Продать все это
