причиной того, что Святослав отказался возвращаться на конях, как ему советовали, а отправился на лодьях, морским и речным путем». Советовал князю, конечно, Свенельд. В летописи говорится: «Святослав в лодьях отправился к порогам. И сказал ему воевода отца его Свенельд – обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги». Но, во-первых, когда Святослав отправился «к порогам», Свенельда уже не было, он ушел в Киев и увел с собой половину воинов. Во-вторых, «идти на конях», быть может, и хорошо, но это означает, что гипотетический Свенельд (или просто «некто») предложил Святославу бросить добычу, которой «без числа», и которая является единственным свидетельством хоть какой-то удачи от похода на Дунай. В-третьих, «идти на конях» в случае злых намерений печенегов в печенежских же степях бессмысленно: идеально ориентируясь в степном ландшафте, печенежская конница имела достаточно возможностей и времени атаковать русов. В-четвертых, чтобы «идти на конях», их надобно просто иметь. А откуда Святослав взял бы коней? За время осады Доростола русы всех коней, конечно, съели. Потому-то на лодьях и уходили[14]. Совершенно невероятно, чтобы византийцы расщедрились на передачу (и даже на продажу) коней русам – хорошие боевые кони были «на вес золота» и империя сама в них для своих катафрактов испытывала острую нужду. Получается, что коней Святослав мог бы получить только у печенегов в обмен на часть добычи. Время для обмена было за время зимовки в Белобережье. Но, судя по всему, в лагере Святослав занимался чем угодно, но не поиском боевых коней.
Отсюда вывод: никто (и тем более отсутствовавший Свенельд) Святославу совет «идти в обход конями» дать не мог, поскольку в этом совете не было никакого смысла. И само по себе наличие лодий никак не говорит о том, что имелась «добыча без счету». И дело не в том, что в лодьях для такой добычи не нашлось бы места (быть может, и нашлось бы), а в традиции, прецедентах и стяжательстве византийцев. Империя была крайне педантична в подсчетах добычи и ни разу не выпускала кого-либо из своих «объятий», не обобрав счастливцев «до нитки» – история таких случаев не знает. И, кроме того, есть момент сугубо политический: Иоанн Цимисхий отлично понимал, что «добыча» это, так сказать, «единственный политический ресурс» Святослава. Это то, что он может выложить, как «козырной туз», в доказательство того, что никакого провала на Дунае не было. Это то, что он может использовать для удержания в своей орбите остатки своего войска и привлечь к себе новых людей. Но сам факт остановки в Белобережье, неспокойствие, которое царило там зимой 971-972 года, красноречиво указывают на центробежные силы в остатках его войска, на отсутствие у него «политического ресурса». Отсюда вывод: никакой добычи у Святослава не имелось, он шел на Русь «пустой» и с точки зрения «поживы» был печенегам вовсе не интересен.
Тогда что же заставило князя Кудрю напасть на Святослава? Выходит, что мотивация его была сугубо политическая – печенегам
Лев Диакон, передавая условия Святослава во время переговоров под стенами Доростола, писал так: князь «уйдет из Мисии, т. е. Болгарии, возвратится на родину, ромеи же дадут им возможность отплыть и не нападут по дороге с огненными кораблями». Т. е. с самого начала речь шла именно о лодьях –
