объятия, и счастливые слезы девушки, и любовные объяснения с обещаниями, именно поэтому Наталья не может его забыть. Правда, всего четыре ночи сверх назначенного ей года, она хранит верность Жильцу, а когда время истекает (или почти истекает), готова отдаться другой любви, надежной, той, что поблизости. Она не может сказать Мечтателю: «Но я другому отдана и буду век ему верна». Здесь верность не безусловная, а по ситуации. Жилец появился, и она тут же уходит от Мечтателя. Все зыбко, ненадежно, в хороший конец трудно поверить. Инфернальный Жан Маре побеждает земного Марчелло Мастрояни, который не понимает непонятного; победит он и всех прочих кинематографических Жильцов.
Оба режиссера – и итальянский, и русский – ничего не придумали сверх того, что есть в повести; Пырьев же вообще сознательно снимал картину как экранную иллюстрацию повести. В ней, правда, многовато наигрышей, актерской восторженности, нарочитой, слегка искусственной неприкаянности, перебор бредовых картинок, воображаемых Мечтателем, – как он спасает прекрасную даму, как побеждает на дуэли, как танцует на бале, как его все любят… «Я создаю в мечтах целые романы…»[120]
Лета, тепла, мягких сумерек в картине Пырьева совсем нет. А есть дождь, туман, пронизывающий ветер, сырость, серое небо в клочьях туч. Петербург летом выглядит в русской версии картины точно так же, как итальянское Ливорно зимой – те же мокрые тусклые набережные, те же фонари на горбатых мостках, темные плащи и пальто на героях, которым все время или зябко, или холодно, то же безнадежное настроение – которое, как уже было сказано, совсем не зависит от реального времени года и места действия. Русская версия разве что намного беспросветнее: в ней нет сцены ни с рок-н-роллом в кафе, ни уличных девушек, которые зазывают Мечтателя хорошо провести время, и, конечно, нет тоскливого послесловия со старым, сильно потрепанным, пьющим героем. Будущее одинокого итальянца видится не таким плачевным и печальным, как судьба русского героя.
Драма французского режиссера Робера Брессона «Четыре ночи мечтателя» («Quatre nuits d’un réveur»), снятая по повести Достоевского «Белые ночи»[121], тоже перенесена из Петербурга XIX века в Париж 1970-х годов. В Париже тоже есть река, пусть не Нева, а Сена, вдоль нее набережная, на ней фонари и скамейки. Здесь так же, как и в Ливорно, нет и не бывает белых ночей, а есть летние сумерки и теплые вечера, в один из которых молодой художник Жак (Гийом де Форет) случайно встречает девушку (Изабель Вайнгартен), которая приготовилась броситься с моста Пон-Нёф (Pont Neuf) через реку Сену и даже уже сняла свои туфельки.
Художник имеет обыкновение, бесцельно гуляя по городу, засматриваться на девушек, иногда идти за ними вслед, никогда не пытаясь познакомиться. Дома он день за днем записывает на магнитофон свою фантазию, всегда одну и ту же – замок в Венеции, в замке живет прекрасная дама со старым мужем, тем не менее он, Жак, и эта дама гуляют по парку, взявшись за руки, их любовь чиста и невинна. Часами художник лежит на кровати,
Там же. С. 107.
«Четыре ночи мечтателя». 1971 // [Электронный ресурс] URL: http://my.mail.ru/mail/nescio.nomen/video/26/1716.html (дата обращения 17.05.2015). Цитаты из фильма приводятся по экранной версии.
