рассыпавшихся по России, загромождающих вокзалы, берущих с бою вагоны, останавливающих поезда, парализующих, таким образом, весь военный и гражданский транспорт. В особенности неистовствуют они на узловых станциях. Прибывает поезд: они заставляют пассажиров выйти, занимают их места и заставляют пассажиров выйти, занимая их места и заставляют начальника станции пускать поезд в том направлении, в котором им угодно ехать. Иной раз это – поезд, наполненный солдатами, отправляемыми на фронт. На какой-нибудь станции выходят, организуют митинг, контр-митинг, совещаются час-два, затем в конце-концов, требуют, чтобы их везли обратно к месту отправления.
В администрации – такой же беспорядок. Начальники потеряли всякий авторитет в глазах своих служащих, которые, впрочем, большую часть своего времени заняты словоизвержением в советах или манифестациями на улицах.
Полиции, бывшей главной, если не единственной, скрепой этой огромной страны, нигде больше нет, ибо «красная гвардия», род муниципальной милиции, организованной в некоторых больших городах, – сборище деклассированных и апашей (франц. Ahache – вор, хулиган, бандит – Л. Г.). И так как все тюрьмы были отворены, чудо, что не регистрируют больше насилий над личностью и собственностью»[118].
В этих условиях в обществе нарастало не просто недовольство, а отчаяние перед лицом нарастающего хаоса. Те, у кого были средства и возможности начали уезжать из страны, большинство с ужасом наблюдало за происходящим, надеясь на изменения к лучшему. Единственной возможностью стабилизировать ситуация в стране становился созыв Учредительного собрания, которое могло бы создать в России легитимную, а значит единственную и сильную власть. Однако, в условиях продолжающейся войны это было сделать непросто. Кроме того, многие деятели Временного правительства опасались, что в случае созыва Учредительного собрания в условиях нарастающего хаоса в стране и роста недовольства населения, они могут просто потерять власть. Недовольны были все:
думская оппозиция, свергая царя, надеялась на то, что ей удастся избежать широкого участия рабочих и солдатских масс в революции и более эффективно управлять страной. Этого не произошло. В стране нарастал хаос, власть становилась все более беспомощной;
рабочие, свергая царя, рассчитывали на улучшение своего положения. Но в условиях войны это было невозможно. Производственные показатели падали, экономическое положение рабочих ухудшалось;
солдаты, свергая царя, надеялись на окончание войны. Правительство, понимая близость победы и свои обязательства перед союзниками, пойти на это не могло. Война продолжалась, положение на фронте ухудшалось, армия становилась все более неуправляемой;
крестьяне, поддержавшие свержение царя и надеявшиеся на скорое решение аграрного вопроса, испытывали разочарование. Разные партии предлагали свое решение аграрного
Палеолог М. Царская Россия накануне революции. Репринтное воспроизведение изд. 1923 г. – М.: Политиздат, 1991. – С. 449–450.
