же? – В голосе Вилли звучала обида.
Торговец повел носом в сторону его дома.
– Нет. Разве что несколько искорок проскочат по водосточной трубе. А настоящее зрелище будет здесь, у Найтшедов. Вот так-то! – Торговец заторопился по лужайке к своему мешку. – Ну, мне пора. Гроза уже близко. Джим, друг, тебе говорю – не тяни! А то – бамм! И все твои медяки, все десятицентовики, все солдатики-индейцы потекли ручейками. Эйб Линкольн расплылся в мисс Колумбию, орлы на четвертаках полиняли догола, даже пуговицы на джинсах – и те потекут, как ртуть. А если молния попадет в мальчишку – трах! – и в глазу, как на «кодаке», отпечатается этот огонь. Вот он скачет с неба и как дунет в тебя – душа вон! Эй, парень, прибей эту штуку повыше, а то не видать тебе завтрашнего рассвета!
Громко брякнув мешком, торговец повернулся и пошел по дороге, поглядывая то на небо, то на крыши домов, фыркая и бормоча себе под нос:
– Ох, худо! Сюда идет, чую. Далеко пока, но уж больно быстро…
Человек в грозовых одеждах уходил. Шляпа цвета тучи сползла ему на глаза, деревья встревоженно шелестели, а небо враз стало старым.
Джим и Вилли стояли на лужайке, принюхиваясь к ветру – не пахнет ли электричеством, а громоотвод лежал между ними на траве.
– Джим, – пихнул наконец друга в бок Вилли, – да не стой ты! Твой ведь дом-то, он сказал. Собираешься ты прибивать эту штуку или нет?
– Нет, – улыбнулся Джим. – Зачем веселье портить?
– Да какое веселье?! Рехнулся, что ли! Я тащу лестницу, а ты – давай за молотком с гвоздями. И проволоку не забудь.
Вилли мигом приволок лестницу. А Джим, похоже, и не пошевелился за это время.
– Ну, Джим! Ты о маме подумал? Хочешь, чтобы она сгорела?
Вилли приставил лестницу и сам полез наверх. Тогда наконец и Джим медленно подошел и начал взбираться по ступеням.
Далеко в облачных холмах прокатился гром. Наверху в воздухе явно различались запахи свежести и сырости. Даже Джим согласился.
2
Самые лучшие на свете книжки – о живой воде, о рыцарях, изрубленных на куски, или о том, как расплавленный свинец льется со стен на головы всяким дуракам, – так говорил Джим Найтшед, и других книжек он не читал. Если уж не об ограблении Первого Национального банка, так хоть про то, как построить катапульту или сшить из черных лоскутьев невидимую одежду для ночных вылазок.
Все это Джим выдохнул разом, а Вилли, тоже разом, вдохнул, пока они возились на крыше, прилаживая громоотвод. Вилли занимался этим делом с чувством важности и нужности происходящего, а Джим – слегка стыдясь и считая, что они просто струсили. Так и день прошел.
После ужина предстоял еженедельный поход в библиотеку. Как все мальчишки, они никогда не ходили просто так, но, выбрав цель, кидались к ней со всех ног. Никто не выигрывал, да и не хотел выиграть, они ведь были друзья; просто хорошо было бежать рядом, стремительно пропечатывать теннисными туфлями параллельные
