в комнате. Мистер Бич, опустив чашу, в молчаливом изумлении стал смотреть на него. Жена его, маленькая живая женщина, круто повернувшись в своем кресле, как на пружинах, воскликнула: «Боже, кто бы мог подумать!», тогда как сын, крепкий молодой человек, одних лет с Леонардом и его школьный товарищ, произнес: «А, дружище, вот не ожидал тебя увидеть сегодня». Только Джейн, прелестная девушка высокого роста, с густыми каштановыми волосами, сидевшая у огня на низеньком стуле и уделявшая мало внимания лекции отца о старинной вещи, выразила живое удовольствие при появлении Леонарда. Радостно вскочив со своего места и покраснев, она бросилась к нему со словами: «О, Леонард, дорогой Леонард!»
Мистер Бич обратил свои очи на дочь и произнес внушительно одно только слово: Джейн! – таким тоном, в котором счастливо сочетались отеческий упрек и дружеское предостережение. Джейн внезапно остановилась, словно вспомнив недавний урок. Тогда мистер Бич, поставив чашу на стол, приблизился к Леонарду с широкой улыбкой сострадания и протянутой рукой.
– Как вы поживаете, мой милый? – произнес он. – Мы не ожидали…
– Видеть меня при настоящих обстоятельствах? – перебил его Леонард. – Я узнал, – продолжал он, – что аукцион, отсроченный на три дня, не закончен и сегодня!
– Да, Леонард, совершенно верно. Сначала была назначена трехдневная распродажа, но аукционер нашел, что за это время он не может покончить со всем делом. Стоимость такого древнего дома, как Утрам-Холл, конечно, должна быть огромна! – И мистер Бич сделал рукою широкий жест.
– Да! – сказал Леонард.
– Гм… – продолжал мистер Бич после паузы, которая начинала становиться неловкой. – Все-таки вас можно поздравить с тем, что, в общем, вещи продавались хорошо. Не всегда случается, что такие коллекции редкостей дорого оцениваются на публичных аукционах, хотя для самих владельцев они и представляли большую ценность. Да, они продавались очень хорошо, главным образом, благодаря многочисленным покупкам нового владельца поместья. Вот, например, эта чаша, купленная мною… гм… как маленькая память о вашей семье, стоила мне всего десять шиллингов за унцию!
– В самом деле? – холодно отвечал Леонард. – Я всегда думал, что она стоит пятьдесят!
Наступила новая пауза, во время которой все присутствующие, за исключением мистера Бича и Леонарда, один за другим поднялись со своих мест и оставили комнату. Джейн ушла последней со слезами на глазах, как заметил Леонард, когда она проходила мимо него.
– Джейн! – произнес значительно ее отец, когда молодая девушка была уже у двери. – Позаботься вовремя одеться завтра к обеду. Вспомни, что у нас будет молодой мистер Коген!
Вместо ответа на это замечание Джейн ушла, хлопнув дверью. Очевидно, предстоявшее прибытие гостя не было особенно приятно для нее.
– Да, Леонард, – продолжал мистер Бич, когда они остались одни, тоном, выражающим участие, но который
