не навязывался к вам в компанию, – обиделся гигантский осьминог. – Кажется, это вы меня пригласили, а не я вас, козявки.
– Извини, отец! Ты совершенно прав, – примирительно говорил я, одной рукой зажимая Элизабет Ричмонд рот, а другой рукой направляя елдорай в то место профессорши, в котором она была не столь стервозна и самоуверенна, как все интеллектуальные американки, а наиболее лояльна. – Дело в том, отец родимый, что некоторые умы полагают, будто наивысшая радость бытия, или, по-другому, смысл жизни известен только тем, кто больше других размером и кто находится на самом верхнем уровне пищевой цепочки. А другие считают, что смысл жизни никакого отношения к размерам не имеет, а исключительно связан с качественностью таких его частей, как голова, а точнее – мозги в этой голове, или как система полового размножения. То есть яички и елдорай с одной стороны и яйцеклетка и елдораеприемник – с другой. Вот и хотелось спросить у одного из самых глубоководных мыслителей, у тебя, мой гигант и красавец, которого эта коллега моя изучает уже много времени научного пути. Хотелось мне спросить: правда ли то, что там, на глубине нескольких километров, при давлении воды, близком к абсолютной плотности смерти, как-то совершенно по-другому проясняется вопрос о смысле жизни?
– Правда ли, что там?.. Как дальше? Правда ли, что там?.. Ах, правда ли, что там!!! На глубине! Конечно, правда. Она на глубине – точно! Может быть, ее я и кушаю, а может быть, это что-то другое я кушаю. На глубине всякой еды хватает, сынок. Иначе я не мог бы наесть такое большое тело.
Так отвечал на мой вопрос Гаргантюа, повернувшись к нам в профиль, прилепившись прожектором глаза к прозрачной стене и с откровенной иронией пялясь на нас с Элизабет Ричмонд.
– Ты видишь, какое это неблагодарное чудовище, – говорила она через мое плечо снизу вверх, враждебно уставясь в глаз осьминогу. – Оно не хочет отвечать на твой вопрос, Аким, оно откровенно издевается над нами, хотя это я вытащила его из небытия на свет, столько лет изучала, дала имя ему и определила его подвид в классификации феноменальной монстрологии. И хотя в моем предположении, что самое большое удовольствие от жизни получают самые большие животные с самыми большими половыми членами, вкралась методологическая ошибка, и эту ошибку помогла мне обнаружить наша с тобой встреча, Акимчик, – за что я тебе очень благодарна, но я по-прежнему считаю, что имеющие что-нибудь самое большое в этой жизни и обладают самым верным представлением о смысле жизни. Это самое большое – вовсе не елдорай, и пусть Гаргантюа со своим гигантским членом навсегда умолкнет и уходит из зоны моих научных интересов. Отныне я буду изучать не глубинных монстров, а самых богатых денежных магнатов Америки. Моя новая научная гипотеза: самую большую радость бытия испытывают те, у кого больше всего денег. И эту гипотезу надо проверить на практике.
Она уже не плакала, она больше никогда не плакала, если занималась с кем-нибудь любовью. Гаргантюа замедленно, как Барышников в прыжке, вытянул вертикально вниз свои восемь башневидных щупалец и провалился в бездну, а мы с Лиз Ричмонд поднялись с кровати, не стали одеваться, так как
