тем за последние месяцы они швыряют деньгами и целыми днями торчат в пивной, выпивая бесконечное количество пива. Во-вторых, был такого рода случай: пьяный кузнец как-то проговорился и предсказал на ночь пожар, намекнув при этом и на обреченный дом. Предсказание в точности сбылось, и дом сгорел. Агенты тут же сообщали подробные адреса этих четырех заподозренных лиц.
Получив столь серьезные сведения, я опять в обществе прокурора, милейшего А. Н. Гессе, выехал в Мариенбург, захватив с собой нескольких своих людей.
На место мы прибыли к вечеру и, дождавшись ночи, вышли из своего вагона и, разбившись на три группы, одновременно нагрянули с обысками к брандмейстеру, кузнецу и сыновьям сторожа.
Победа оказалась полной.
Как у Залита, так и его сообщников мы обнаружили значительные суммы денег, о происхождении коих они не могли дать объяснений. У каждого из них мы нашли восковые конверты с пороховым шнуром, по несколько десятков аршин трута, большие запасы керосина и т. д., и т. д.
Все они были, конечно, арестованы и препровождены в Ригу.
Я лично присутствовал на громком процессе этих поджигателей, имевшем место в Риге, причем у меня с защитником обвиняемых, известным петроградским адвокатом Г., произошел довольно странный конфликт. В качестве свидетеля я рассказал подробно и откровенно суду о пивном трюке, к каковому мне пришлось прибегнуть для уловления виновных. На обычное предложение председателя суда, обращенное сначала к прокурору, а затем и к защитнику: не имеете ли предложить вопросы свидетелю, прокурор ответил отрицательно, а присяжный поверенный Г. с запальчивостью:
– О, да!.. Имею!.. – после чего, повернувшись ко мне, наглым и ироническим тоном спросил:
– Расскажите, любопытный свидетель, какими еще происками занимались вы в Мариенбурге?
Я обратился к председателю:
– Господин председатель, я покорнейше прошу вас оградить меня от выпадов этого развязного господина!
Председатель принял мою сторону и заявил Г.:
– Господин защитник! Призываю вас к порядку и прошу задавать вопросы свидетелю через меня и в более приличной форме!
Г. возразил:
– Я требую занесения слов свидетеля, обращенных ко мне, в протокол.
Я потребовал того же.
– Не имеете ли еще вопросов? – спросил председатель адвоката Г.
– Нет, не имею.
На этом инцидент был исчерпан.
Брандмейстера Залита приговорили к 8 годам каторжных работ.
Его сообщники отделались, кажется, меньшими сроками.
По окончании дела я, в присутствии моего агента, вызвал к себе помощника начальника уезда.
– Послушайте, а красненькую-то отдать нужно! Деньги ведь казенные.
Он, в сильном смущении, ответил:
– Слушаю-с, господин начальник! – И торопливо полез в бумажник.
Вспотевший,
