губами и покачивая в такт головой, видимо про себя, пропела песню. Закончив, она опять на меня посмотрела:
– Ты сам не желаешь выступить на концерте?
– В качестве кого? Вообще-то, я не планировал пока на сцену, – многозначительно ответил.
Она не сразу, но выцепила слово «пока».
– Певца конечно. А почему пока? – заинтересовалась.
– Гитару приличную ищу. Вот буду уверенно играть, тогда можно будет подумать, – закинул пробный шар.
– У меня есть гитара. Я могу Вам подарить ее. Я все равно на ней не играю, – вдруг влез в разговор Толик. «Вот тебе и мужичок! Да еще на Вы меня назвал. Дела!» – я на него посмотрел по-новому:
– Спасибо. Дарить ничего не надо. Если гитара приличная – куплю, если твои родители не будут против и назовут цену, – обломал я его благородный порыв. «Чего это его подвигло? Я чего-то не понимаю?» – гадаю мысленно.
– Не надо ничего дарить. Я могу помочь тебе с гитарой. «Ленинградка» тебя устроит? – вмешалась Евгения Сергеевна. «Не фига себе! Не было гроша, а тут алтын!» – радуюсь.
– Конечно. Если цена приемлемая, – тут же отзываюсь. «Еще бы! Ленинградские – лучшие гитары в Союзе».
– Приемлемая, – утверждает она.
Я начинаю подозревать эпидемию небывалой щедрости.
– А это Ваша гитара? – подозрительно спрашиваю.
– Это не важно. Договоримся, – ответила, чуть смутившись.
Я взглянул на нее по-новому. А она еще совсем молодая. Лет тридцать, наверное. Стройная и симпатичная. «Что-то раньше я этого не замечал», – мелькнула мысль. Наверное, срабатывал стереотип ученик – учительница. Гитара друга, скорее всего.
– Договоримся, – отзеркалил ей и виновато улыбнулся Толику.
– Тогда у меня будет условие. Ты выступишь на школьном концерте к 8-му марта. Можешь с этой своей песней, – озадачила.
Я, конечно, могу кровь сдать за «Ленинградку». Но выступать!? Поторгуемся:
– Тогда и у меня условие. Мне нужен хороший репетитор по гитаре. Платно, – добавляю.
Теперь она задумалась.
– Сейчас, так сразу, ничего не могу сказать. Надо переговорить кое с кем, – отвечает, погрузившись в раздумья.
– Спасибо за помощь. Мы пойдем? Перемена уже, – киваю Толику на выход. Учительница задумчиво кивает, не вставая со стула.
В коридоре около двери класса столпились малолетки. Наверное, пришли на урок и не решились нас прервать. (Уши грели?) Окинул взглядом молодые лица. Не похоже. Галдят слишком. В коридоре остановил Толика:
– Все, что слышал – никому! Забыть!
– А для танца? – испуганно, чуть ли не прошептал.
– А для танца надо. Как же будете репетировать? – удивляюсь и продолжаю: – Завтра и на концерте ты должен играть, как аккордеонист-виртуоз.
Улыбается.
– Сергей! А можно мне – на секцию к вам, – вдруг спрашивает он.
– Конечно. У нас все ходят, кто хочет, – отвечаю не задумываясь.
Тут
