Это профессиональный сленг.
– Да про сленг я знаю, Семён Исаевич, – густым сочным сопрано выдохнула дама. – Потому меня к вам Кирилл и направил, вы же в курсе…
– Ну да, ну да, – закивал Гликман. А Юше приказал: – Ты этого своего… мальца за дверью оставь, разговор пойдёт серьезный, не за наш зоопарк.
– А за какой? – спросил Юша.
– За другой.
– Ты в смысле?..
– Смыслов, Толик, столько, что не знаю, как их по карманам рассовать. Короче, дело касается Мити Ломщика…
– Погуляй, Шурик, – бросил мне штурман, – но неподалёку, чтобы я тебя кликнуть мог.
И я оказался за дверью. Вернее, под директорским окном, которое по случаю летней жары было приоткрыто. Правда, для этого здание пришлось обогнуть. В принципе, если бы шкипер решил меня кликнуть, я бы мигом возник рядом. Хотя окошко выходило в тыл отдельного одноэтажного домика, где располагалась директорская администрация: сам Гликман, его зам Ольга Игоревна, а третий кабинет занимал шкипер Юша, штатная должность которого такой роскоши не предполагала. Но старую дружбу не пропьешь…
Тыл особнячка примыкал к сплошной стене зоопарка. Между ним и стеной была разбита симпатичная клумба. Кстати, в целом стена давно уже не сплошная: высокая решётчатая ограда из толстых стальных прутьев и декоративных узоров. Говорят, питерские мастера сработали. Так до сих пор ни одна сволочь не погнула – а пытались, и не раз.
– Идиоты, – заметил Юша, когда хвалился передо мною ограждением своего звериного узилища. – Это ж питерцы, у них же опыт… Вековой! Одна Петропавловская крепость чего стоит или, скажем, Кресты, Арсенальная крытка опять же: там решки ковали такие – носорог обломается, муха цеце хрен прожужжит.
А вот кусок прежней белёной кирпичной стены за особнячком почему-то оставили. Почему – не знает даже шкипер Юша. Загадка природы.
Подслушивать, конечно, нехорошо. Но приятно. Когда я подключился к тайной беседе, Митю Ломщика уже обсуждали во все корки.
– Да он такой же ломщик, как я – бульдозерист, – послышался пренебрежительный голос Юши. – Он и спалился-то чуть не на первой ломке, когда «куклу» подсадному менту втюхивал.
Зачем Митя втюхивал куклу менту и что в этом криминального, я не особо понял. Может, кукла была бракованная? Но давать срок за продажу некондиционной игрушки – это зверство.
– Тебе лучше знать… – Это уже Гликман. – …вы же с ним вроде дружили.
– Ты офонарел? В смысле – Вы офонарели? Ну да, как-то вместе кушали в одной семейке. Я его кой-каким вольтам игроцким обучал.
– Про карты не вспоминай, не надо!
Это снова Гликман.
– Что – не надо? Сам не хочу. Через это он в меня чуть в блуд не втянул, сука. Но дела прошлые. А что сегодняшние?
– Ломщик снова за кидалово взялся.
– Ах, вот оно где…
– Но, типа,
