style="font-size:15px;"> Не очень-то оно для тебя доброе, только ты ещё об этом не знаешь. Поймав взгляд Лили, жестом спрашиваю, готова ли выписка из протокола. Девушка также беззвучно отвечает: «Почти». Грузин, тем временем, с места в карьер развивает наступление:
– Виталий Сергеевич, ну как там по моему вопросу, решили? У меня ведь уже и место готово, и…
Лиля, сидящая сбоку, вне поля зрения посетителя, достаёт из принтера напечатанный документ, заверяет своей подписью и ставит штамп. С облегчением перебиваю многоуважаемого Давида Мамуковича:
– Решили, решили. Вот, возьмите у Лианы Сергеевны выписку из протокола.
Лицо потенциального ресторатора заметно посмурнело – видимо, понял по моему тону, что ничего радостного он в документе не увидит. Лиля строго пресекла попытку сразу ознакомиться с выпиской, заставив посетителя сначала расписаться в журнале. Правильно – порядок должен быть.
Чиковани, получив, наконец, вожделенную бумагу в руки, бегло пробежал текст глазами и гневно насупил кустистые брови.
– Как же так?! Вы мне четыре месяца уже не даёте бизнес открыть! Почему…
Ну, вообще-то, не четыре, а чуть больше трёх, но да – не даю. И не собираюсь, пока запас отмазок совсем уж не истощится. Так что, батоно, ехали бы вы отсюда куда-нибудь в более дружелюбные места…
– …это потому, что я грузин?!
Интересно, как он последнее слово выделил. И даже палец к потолку воздел, ага.
– …дискриминация! Я подам жалобу в Орден! Я этого так не оставлю!
Стараясь держать голос ровным и монотонным, отвечаю:
– Ну что вы, Давид Мамукович… какая дискриминация? Мне совершенно не важно, кто человек по национальности – лишь бы он сам хорошим был.
На лице невысокого, коренастого мужика, вошедшего в ратушу вслед за Чиковани, зазмеилась ехидная ухмылка. Игорь Алентьев, наш «шериф», с моими воззрениями на национальный вопрос знаком достаточно хорошо. Они, кстати, вполне совпадают с его собственными, иначе он бы исправником и не стал.
С явным усилием, грузин взял себя в руки:
– А я, по-вашему, плохой человек, что ли?
Изображаю на лице неподдельное удивление:
– Ну вот что вы такое говорите? Будь вы плохим человеком, мы бы вас здесь вообще не приняли. А так, смотрите – землю выделили, участок под дом выделили, со строительством помогли, со скотом помогли… честно говоря, обидно от вас такое слушать, после всего этого.
Уроженец солнечного Закавказья по въевшейся в плоть привычке сделал было пылкое лицо, и даже эмоционально прижал кулаки к груди, но тут же опомнился. За прошедшие три месяца он меня изучил неплохо, надо полагать, и в курсе, что вся эта южная театральность никакого положительного эффекта не вызовет. А вот отрицательный – вполне может.
– Я благодарен, конечно.
