и стиля занятий, но постепенно затея себя исчерпала, и Простак перестал заниматься.
Фейсбук: клуб на весь мир
Это виртуальное столпотворение виртуальных друзей поначалу служило мне лишь как инструмент поиска нужных персоналий, не улавливаемых поисковиками. И для общения с некоторыми из найденных, а также с теми, которых я и так знал. Но общение было не очень-то фейсбучным, так как просмотром ленты друзей я не занимался, так что обычно не следил за их публикациями.
Ситуация изменилась, когда я стал направлять публикации своего Живого журнала, а потом и Твиттера в свою фейсбучную хронику. Именно в Фейсбуке живожурнальные посты и афористичные фрагменты Думательных листочков, размещаемые в Твиттере, стали вызывать не просто лайки, а думательные комментарии. Стали завязываться интересные обсуждения, помогающие и других понять, и высказанное прояснить – даже самому себе. Это оказалось для меня самым главным в Фейсбуке. Немало диалогов я даже собрал в особый файл, который может войти в какую-нибудь из будущих книг или даже обрести самостоятельное существование. В любом случае, работе мышления эти диалоги уже поспособствовали.
Фейсбук, если обратиться к исходному англоязычному значению слова, действительно, стал для меня книгой лиц, отражающей и моё собственное лицо. Хотя из тысячи с лишним френдов я по-настоящему общаюсь с несколькими десятками, но даже редкие дискуссии всегда были мне полезны и плодотворны, а иногда наталкивали на новые мысли.
Многоречивый Твиттер
и его лаконичность
В Твиттере я оказался – опять же, по следам сыновей (которых он, в итоге, не особо заинтересовал) – в сентябре 2010 года. Долго не мог понять, что в нём делать и как искать читателей (по-твиттерянски – фолловеров).
Одной из первых полезных находок (в основном аккаунте: krotovv) стала подборка новостных каналов, которые давали мне сводный комплект разноречивого освещения текущих событий. Российские, европейские, украинские и американские источники позволили видеть происходящее с разных сторон, а стилистика Твиттера позволяла не углубляться в чтение того, что меня не очень интересовало.
Но куда важнее для меня оказалась сама лаконичность записей. Одно время я в своих Думательных листочках придумывал специальные записи для Твиттера, пока не поймал себя на том, что начал незаметно приспосабливаться к общей стилистике твитов, которая меня не слишком устраивала – какой-то она была облегчённой… И тогда я перешёл на противоположный подход. Из тех записей в листочках, которые относились к самым напряжённым темам, я выбирал фразы, отвечающие лаконичному формату Твиттера. (Тогда ограничение на длину сообщения составляло 140 знаков; лишь совсем недавно максимально разрешённая длина удвоилась.) Или доводил фразу до нужной длины, придавая ей более афористичный вид. Таких фраз с избытком хватало на два аккаунта, и те неожиданные
