практически мгновенно. Тоже самое происходит и на энергетическом уровне – улыбаясь, мы всегда получаем улыбку в ответ. Всегда. Но, бывает что много позже. Бывает что между отданной и полученной эмоцией проходят годы. Годы, в вашем, человеческом исчислении. Материальный мир, в котором вы живете, в отличии от энергетического, инертен и неповоротлив. Он достаточно медленно, но очень точно, не привирая ни на йоту, возвращает нам наши идеи и размышления, даже когда вы сами и думать забыли о них. Возможно, ему нужна эта пауза чтобы ничего не упустить и хорошенько подсчитать все улыбки и разочарования. Да, да, – Агафья Тихоновна улыбалась, смотрясь в зеркало, – иногда и думать забудешь, а тут – на тебе! Получи и распишись. В департаменте Материальной Реализации Мыслей и Идей, – акула многозначительно кивнула, словно подтверждая наличие такого учереждения, – не теряется ни одна, даже беглая мысль, ни хорошая, ни плохая, не теряется ни один поступок, ни один эмоциональный всплеск, ни одно одобрение или порицание. Материальная Вселенная медленно, со скрипом поворачивается к нам той своей стороной, на частоте которой мы излучаем…
– Излучаем?
– Ну или думаем, это одно и тоже. Сторон этих у Вселенной бесконечное множество. Всем хватит. Каждый получит сполна. И тут уже не помогут ни взятки, ни связи. Исходящий человеческий канал всегда настроен на ту же частоту что и входящий вселенский. Вы спросите, что первично? Не знаю, – Агафья Тихоновна села за стол, – пока Свет и Время были воедино – все было просто. Но сейчас, когда Свет вырвался из плена и каждым своим лучиком показывает нам сверх возможности свободы от временного рабства, я уже не знаю что и думать. Вот он знает, – она кивнула на дракона, который зевнул, но опять не показал ни капли заинтересованности, хоть и всячески демонстрировал свое благодушие, – но он предпочитает молчать. Возможно, это лучшее решение. Ибо каждому свое Время. Он свое выдержал и теперь неуязвим ни для секунд, ни для столетий. Даже самые страшные орудия Времени – миг и вечность – не властны над ним. Ну до этих понятий мы еще доберемся, опять-таки, в свое время, – Агафья Тихоновна ерзала на стуле и смотрела на меня немного настороженно:
– Однако обеденное время закончено. Солнце скоро уйдет за горизонт, и мне кажется, мы с большей пользой можем провести остаток дня на улице. А разговор от нас никуда не денется. Придет и его час.
Дракон, словно услышав ее предложение, выполз из-под стола. Краски, съеденные накануне, впитались и полностью растворились в драконьем теле, придав ему силу и красоту. Он выставил вперед лапы и расправив крылья прогнул свою жесткую, привыкшую к негнущейся ручке японского зонта спину. Словно разминая ее, дракон потянулся вверх с мягкой грацией кошки перед прыжком. Жилы, натянутые как тетива лука, упруго поддерживали форму крыла. Даже когти, казалось, стали еще больше и прочнее. Дракон бесшумно оттолкнулся от пола,
