в церкви, поклялись хранить верность!
– Но, Моисетта, человеку свойственно ошибаться.
– Человеку, но здесь речь о супруге!
– Моисетта, если ты его любишь, если любишь, ты сможешь его простить.
Моисетта топнула ногой, побелевшие пальцы стиснули телефонную трубку. «Ну вот опять. Она объясняет мне, что у меня нет сердца…»
Она положила трубку.
Развод принес новые разочарования. Моисетта обнаружила, что муж находится на грани банкротства – даже их особняк оказался заложен. И тут бывший любовник-шофер, которого она лишила доступа и к телу и к рулю, отомстил Моисетте, выложив все Ксавье.
Поскольку она поступала с мужчинами куда резче в ту пору, когда была официанткой в ресторанчике на Форелевой дороге (избыток выбора подпитывал ее высокомерие), она опасалась, как бы эта неосмотрительность не повлекла за собой новые разоблачения – но именно это и произошло. Экс-любовники выстроились в очередь, чтобы дать показания. Разоблаченная Моисетта, которую жаждали растерзать родственники мужа, всегда недолюбливавшие самозванку, после унизительных судебных слушаний рассталась с супругом, с материальными благами, с привычным образом жизни, кроме того, так как детей у нее не было, ей ненадолго присудили небольшое пособие, которого едва хватило бы на пропитание.
Моисетта вовсе не считала себя виновной, она рассматривала себя как жертву, и вот, жалея себя, сетуя на судьбу, она вернулась жить к родителям в Сен-Сорлен. Там она согласилась повидаться с Лили и плакалась ей с тем большей откровенностью, что Лили, как вся родня, понятия не имела, что именно любовные плутни Моисетты разрушили ее брак и повлекли за собой развод.
Моисетта не спешила с поисками работы, зато усердно искала милостей фортуны. Отказавшись от шатких прогнозов – ставки на скачках на первую тройку, ставки на исход спортивных игр у букмекеров требовали сбора информации, в карточных играх была необходима стратегия, – она решила положиться на волю случая. Командным играм, лошадям, карточным партнерам она предпочла Неизвестность, Тайну, Непредсказуемое. Поскольку бюджет ее был ограничен, она не переступала порога казино, зато частенько заглядывала в газетный киоск или табачную лавку, где покупала лотерейные билеты и скретч-карточки моментальной лотереи. Удача не баловала ее, но Моисетта вновь и вновь пытала счастья, вся в трепете от ожидания, что лишь усиливало удовольствие.
Лили и Поль построили под Лионом современную виллу с огромными окнами, выходившими в просторный сад. Лили работала сравнительно немного, Поль вкалывал вовсю. Несмотря на возраст – им скоро должно было стукнуть сорок, – они до сих пор напоминали влюбленных студентов: высокий, слегка неуклюжий в своем костюме Поль, ни дать ни взять длинноногий журавль, любил ни с того ни с сего вдруг обнять горлицу Лили, влепив ей в лоб поцелуй. Стоило им взглянуть друг на друга, как они заливались смехом.
Моисетта терпеть не могла мужа сестры. На самом деле Поль казался ей таким нелепым, что она считала излишним питать к нему ненависть. Всякий раз, взглянув на него, она недоумевала, как можно возжелать это бесконечно длинное, узкое тело, это все равно что спать, положив рядом весло или
