игумена так и не увидел. «Не скорби, брате, – утешил его Преподобный, – Бог так милостив к месту сему, что никто отсюда не уходит печальным. И тебе Он скоро покажет, кого ты ищешь». Не было предела изумлению этого почитателя святого игумена, когда узнал он, наконец, в гостеприимном хозяине того, кого так хотел видеть, – узнал по тому, с каким почтением поклонились смиренному старцу в ветхой рясе нежданно нагрянувший в обитель князь и его свита.
Эти и другие чудеса свидетельствовали о благодатном состоянии души Радонежского игумена, о силе и постоянстве его молитвы, отворившей для него Небеса. Преподобный был искусным делателем «умной молитвы», которая совершается в сердце и, проникая все внутреннее существо человека, озаряет его Божественным Нетварным светом.
Об истинном понимании природы этого Света в XIV веке в Православной Церкви шли напряженные споры. Отшельники, удалившиеся из обителей, чтобы следовать примеру древних отцов, после многих лет суровой аскетической жизни достигали этих благодатных состояний. От них узнал о Нетварном Свете и весь православный мир. Особенно распространена была эта молитвенная практика на Афоне, откуда обновленное учение святых отцов о молитве распространилось по всем православным странам. Делателей «умной молитвы» стали называть исихастами.
Знание о Нетварном Свете было добыто в труднейшем подвиге поста и молитвы, которым души подвижников высветлялись до небесной чистоты, без которой невозможно узреть Бога. Бога, по слову апостола, не видел никто и никогда (см.: Ин. 1, 18; 1 Ин. 4, 12), и невозможно человеку постигнуть сущность Бога, узреть Его даже мысленным взором – лишь сподобившиеся Царствия Божия встретятся с Ним лицом к Лицу. А в земной жизни, по обетованию Господню, дается великим подвижникам созерцать Божественный Свет – проявление Божественных энергий, действующих в мире. Афонцы, шедшие по стопам святых отцов, своей жизнью подтверждали добытое древними знание о том, что не может человек познать Бога иначе, чем путем подвига очищения собственной души от греховной скверны молитвой и постом, не убив в себе ветхого Адама и не облекшись во Христа, потому что только чистии сердцем Бога узрят (ср.: Мф. 5, 8). Знание это было драгоценным даром святых подвижников всем живущим на земле, но не все смогли его воспринять.
Европа в то время уже стояла на пороге эпохи Просвещения, и новые учителя уже уводили народы от истинной веры в дебри бескрылого рационализма. Человек, с его поврежденной грехом душой и несовершенным умом, становился мерой вещей, и Сам Бог казался ему уже не таким великим, всемогущим и непостижимым, каким Его восприняли первые христиане, смиренно и самозабвенно поклонившиеся Христу. Кумиром отступивших от правой веры стал итальянский монах Варлаам, умный, проницательный и красноречивый. Он принял Православие, но истинно православным не стал, а стал, наоборот, смущать народ своим лжеучением. Европейцы приняли его учение охотно. Ведь вместо поста и молитвы, вместо
