бросил автомат? – негромко спросил ротмистр.
– Вы приказали не стрелять.
– Господин ротмистр.
– Так точно. Вы приказали не стрелять, господин ротмистр.
Ротмистр, прищурившись, пускал дым в потолок.
– Значит, если бы я приказал не разговаривать, ты бы откусил себе язык?
Максим промолчал. Разговор ему не нравился, но он хорошо помнил наставления Гая.
– Кто отец? – спросил ротмистр.
– Ядерный физик, господин ротмистр.
– Жив?
– Так точно, господин ротмистр.
Ротмистр вынул изо рта сигарету и посмотрел на Максима.
– Где он?
Максим понял, что сболтнул. Надо было выкручиваться.
– Не знаю, господин ротмистр. Точнее, не помню.
– Однако то, что он ядерщик, ты помнишь… А что ты еще помнишь?
– Не знаю, господин ротмистр. Помню многое, но капрал Гаал полагает, что это ложная память.
В коридоре послышались торопливые шаги, в комнату вошел Гай и вытянулся перед ротмистром.
– Займись этими полутрупами, капрал, – сказал ротмистр. – Наручников хватит?
Гай поглядел через плечо на арестованных.
– С вашего разрешения, господин ротмистр, одну пару придется взять во второй секции.
– Действуй.
Гай выбежал, а в коридоре уже опять топали сапоги, появились командиры секций и доложили, что операция проходит успешно, двое подозрительных уже взяты, жильцы, как всегда, оказывают активную помощь. Ротмистр приказал скорее заканчивать, а по окончании передать в штаб парольное слово «Тумба». Когда командиры секций вышли, он закурил новую сигарету и некоторое время молчал, глядя, как гвардейцы снимают со стеллажей книги, перелистывают их и бросают на кровать.
– Панди, – сказал он негромко, – займись картинами. Только вот с этой осторожнее, не попорти, я возьму ее себе… – Затем он снова повернулся к Максиму: – Как ты ее находишь? – спросил он.
Максим посмотрел. На картине был морской берег, высокая водная даль без горизонта, сумерки и женщина, выходящая из моря. Ветер. Свежо. Женщине холодно.
– Хорошая картина, господин ротмистр, – сказал Максим.
– Узнаешь места?
– Никак нет. Этого моря я никогда не видел.
– А какое видел?
– Совсем другое, господин ротмистр. Но это ложная память.
– Вздор. Это же самое. Только ты смотрел не с берега, а с мостика, и под тобой была белая палуба, а позади, на корме, был еще один мостик, только пониже. А на берегу была не эта баба, а танк, и ты наводил под башню… Знаешь ты, щенок, что это такое, когда болванка попадает под башню? Массаракш… – прошипел он и раздавил окурок об стол.
– Не понимаю, – сказал Максим холодно. –
