исключает и такой возможности, как нанесение, пусть по незнанию или неосторожности, существенного вреда. Почти все матери делают достойный выбор, но некоторые – с этим не справляются (есть и невоспитанные дети, и оставленные). Иногда сложно понять – хорошо ли мы что-то делаем или плохо («Купить ему мороженое, которое он просит или объяснить, что это не здоровое питание?», «Остаться на качелях еще полчаса или пойти домой, так как холодает?» Нет, это не глупости, это то, из-за чего испытывают вину многие матери.). Но есть и иные вещи, которые, без сомнений, хорошие или, без сомнений, плохие.
Часто в общении с матерями «срабатывает» что-то типа шестого чувства – во избежание ловушек с чувством вины. Стараюсь никогда не говорить «надо делать так» или «не делайте так», чаще всего использую обороты такого плана – «иногда…», «при случае…», «хорошо бы…», «может быть полезным…» Но некоторые мамы, такое впечатление, – ищут вину, как будто ищут сокровище, и им удается найти ее в любом месте. Если я говорю, что дети обычно просыпаются по ночам, найдется мама, обеспокоенная тем, что ее ребенок не просыпается достаточно часто. Пытаюсь утешить матерей, чьи дети много плачут, таким аргументом – «Ваш сын вас очень любит, поэтому отчаянно плачет, если вы покидаете его хоть на минуту». Так те счастливицы, у которых дети не плачут, начинают думать, что их дети их не любят… Нет, пожалуйста, ваш ребенок тоже вас любит, просто он выражает это по-другому!
Но некоторым «индивидам» как раз очень хочется, чтобы матери чувствовали свою вину. Это позволяет поддерживать в них состояние униженности и покорности! И, прежде всего, – это так просто! Есть классические обвинения – «Если возьмешь его на руки – он ходить не будет», надо заставлять его есть фрукты, это профилактика рака толстой кишки», «Плачет, потому что твои нервы ему через молоко передаются». А уж сколько различных «современных» и «альтернативных» историй: «Если у малышки астма, это потому, что у тебя конфликт со своей собственной матерью, потому что мать «тебя душила», «Если у тебя трещины на соске, это потому что, на самом деле, ты не хочешь кормить грудью».
Пожалуй, самая абсурдная и жестокая из обвинительных теорий, которые я слышал (из уст профессионалов в области здоровья и психологии), касается кесарева сечения, наложения щипцов или затяжных и тяжелых родов. Она основана на том, что мать, возможно, неосознанно не хотела иметь этого ребенка, и поэтому «она закрылась». Конечно, и если в северных странах делают кесарево в одной трети случаев, по сравнению с Испанией, это не потому, что врачи там делают его по-другому, а потому, что там матери так «не закрываются»…
Представьте ситуацию: измученная несколькими часами родов, напуганная тем, что могло произойти, разочарованная кесаревым сечением, уже ощущая вину за «провал» (может, я не достаточно подготовилась, плохо дышала, плохо терпела боль, выбрала не тот роддом?). С гормональным взрывом, определенного рода печалью, которую некоторые матери ощущают после родов, – и тут кто-то тебе говорит, что в глубине души ты не хотела
