ли у него вообще его сила?
Внезапно сама идея, что он мог подчинить толпу себе, заставить ее сфокусироваться на какой-то цели, показалась абсурдной и невозможной в присутствии этой сияющей пары.
Он был никто. И клуб, который он создал вместе с друзьями, внезапно стал просто сборищем обезумевших, дергающихся в пароксизме ужаса людей.
– Ну уж нет! – клуб принадлежал ему, и Нэт знал здесь каждый метр.
Нэт помнил, что на другой стороне танцпола, за будкой осветителя, находится распредщит. Он мог отключить свет, звук, вообще все в клубе, и заставить этот кошмар прекратиться.
Это был его клуб, его толпа и его эксперимент. Если он не мог контролировать происходящее, значит, надо было погрузить все во тьму.
Эта уверенность помогла ему пересечь танцпол. Толпа распалась на разрозненных, не связанных между собой людей, как проигрывающая сторона в барной заварушке. Первый раз в жизни Нэта толкали и пихали, пока он шел между беснующихся тел и лихорадочно дергающихся рук и ног.
Он дошел наконец до распределительного щита и тут почувствовал, как угасают последние угольки его уверенности в себе. Ему показалось, что он, словно маленький ребенок, стоит перед пожарной сигнализацией, не чувствуя себя вправе нажать на кнопку тревоги.
Внимание его рассеялось, и ощущение своего «я» словно втянуло в водоворот энергии, соединявшей пару в ее безумном кружении посреди клуба. Это был их клуб, их толпа, это их музыка заставляла содрогаться все вокруг.
Он был никто, ничего не стоящий обманщик.
Они забрали у него все.
Цепляясь за последние остатки уверенности в себе, он дотянулся до красной ручки и потянул ее, погрузив «Чашку» в беспросветную темноту.
Глава 9
Авария
Тьма окутала не только клуб, но и мозг Чизары. Пульсирующая энергия замерла, исчезли светящиеся линии токов, выстроенные ею. Остались только призрачные следы линий, словно пустые вены, словно линии стертой карты, с которой она больше ничего не могла сделать.
Ее прозвали Аварией, но это не она была виновата в случившемся: кто-то другой обесточил все здание.
И перерезал поток энергии, лившийся в толпу. Ужасающий алчный рев внезапно сменился испуганными вскриками в наступившей темноте. Чизара чуть сама не закричала – но только от облегчения. Мозг снова принадлежал ей, и тоскливое замешательство словно бы выключилось вместе с прожекторами. На всякий случай она быстро пробежала пальцами по клавишам светопульта, на ощупь узнавая каждую кнопку и каждый слайдер. Порядок был восстановлен.
Но не на танцполе: толпа металась, напирала на стойки ее осветительной будки, заставляя пол качаться и вздрагивать у Чизары под ногами. Потом людской прилив отхлынул в другую сторону, и в темноте послышался звон разбитого стекла, крики и ругательства.
Что все-таки случилось с «Чашкой», с ее убежищем? Это же было безопасное
