когда? У нас разве кого-то еще задерживают? – валяю я дурака.
– Да перестань ты выпендриваться, – раздраженно обрывает меня Альберт. – Дело-то серьезное.
– Так бы сразу и сказал.
– А я и говорю, только слушать не желаешь. На девочку-школьницу в парадном напал, хотел на чердак затащить. Девочка в крик, царапаться начала, тот ее бить. Отец дома находился, крик услышал. Выскочил на лестницу босиком, попытался задержать. Сразу в милицию позвонил. Экипаж Каримова недалеко находился, по приметам быстро задержали. Рожа-то у него вся расцарапана.
– У кого? Каримова? Не заметил.
– Какого Каримова – сексуала этого!
– Вот как работать надо! Учись! А то «черный, черный»… – назидательно поучаю Полякова.
– Подожди, не перебивай, – недовольно говорит Альберт. – Соков, разумеется, в курсе. Ты же знаешь, что обо всех подобных случаях необходимо докладывать в Главк. С убойного уже позвонили. Сказали, что задержанного заберут и приказали никому с ним не общаться.
– А я на кой тогда нужен? – Честно говоря, не совсем понятно, что хочет Альберт от моей персоны.
– Девочку Васильев повез в педиатрический институт, а ты ее отца опроси и прими заявление. Материал должен быть готов к приезду главковских. Соков сказал, чтобы уголовный розыск занимался.
– Значит, конкретно меня он не имел в виду?
Поляков отрицательно крутит головой.
– Замечательно! Слушай, Альбертик, не в службу, а в дружбу, сделай доброе дело. Ей-богу, за мной не заржавеет. Передай потерпевшего Ермолину. Все равно чаи гоняет. У меня с утра рука от писанины отсохла, а впереди еще целые сутки ишачить. Дай передохнуть.
– А если он откажется? На заявках же сегодня ты, – с сомнением произносит Поляков.
– Не беспокойся ты, все будет нормально! Скажешь, что я прямо с обеда на вызов ушел, что срочно все надо сделать. Договорились?
Альберт для приличия мнется, но перспектива получить от меня магарыч – вполне реальна, и он решительно берет трубку местного телефона.
– Владимир Александрович? Загляни в дежурку, работа есть. Он на выезде… – Молодец, в мыслях аплодирую Альберту. – Указание Сокова! – Поляков вопросительно смотрит на меня.
– Просто здорово. А ты прирожденный артист. Огромное благодарствую. Вечерком, если все будет спокойно, жди в гости, – одним махом радостно выпаливаю я.
Надо исчезнуть из дежурки, пока Дед не заявился. Вообще-то не очень красиво с ним получается. Вроде как я его подставляю. Тут же гоню от себя дурные мысли. Ничего, не переломится Володя, тем более преступление совершено на его территории.
Прежде чем смыться, через закрытое толстым оргстеклом окошко обезьянника смотрю на задержанного. В углу, ссутулившись, сидит парень лет двадцати пяти. Из ссадин на лице до сих пор сочится кровь, которую он промокает грязным носовым платком. Его пробивает дрожь. Вот он поднимает голову и глядит на меня.
– Трясись,
