дождя. Настало время уходить, и прямо сейчас. Отец будет ругать ее, если она опять придет домой в промокшей одежде. Это он не об ее здоровье беспокоится, просто девушке так ходить по деревне не пристало. А заболеть… она не заболеет. В этом отношении ей везло всегда.
Мингжу покинула место, откуда все виделось таким спокойным, и свернула обратно к деревне. Едва она обогнула холм, как стало видно, что что-то не так.
Она специально выбирала такую точку, откуда не было видно деревню и вообще следы присутствия человека. Обычно она расслаблялась благодаря этому, а сегодня упустила момент, когда над поселением взвился черный дым.
Теперь же дым этот окреп, потому что пламя, порождавшее его, вступило в полную силу. Черное облако расползалось по небу, как предвестник беды, чего-то чудовищного и непоправимого. Ветер, словно в насмешку, лишь сейчас донес до нее запах гари.
Определить, откуда идет дым, было несложно. Мингжу не хотела верить, а не поверить не могла.
Она сорвалась с места, как напуганная птица. От недавнего умиротворения и следа не осталось, ей нужно было вернуться, и быстрее! Теперь она злилась на дождь, который падал с неба толстыми ленивыми каплями. Ну же, лей сильнее! Останови огонь!
Пламя оживило всю деревню. Люди прекрасно знали, что если помощь и будет, то не скоро, и тушили пожар самостоятельно. Но их усилия выглядели настолько жалкими! Что значат эти крохотные ведра перед полыхающим домом, большим, самым большим в деревне!
Помогали не все, некоторые наблюдали со стороны. Не от безразличия, просто… они либо боялись что-то делать, либо знали, что все уже бесполезно. Сквозь огонь проглядывали остатки постройки – не то, что можно спасти.
И, конечно, никто не пытался войти внутрь. Своя жизнь дороже сострадания.
Первой ее заметила госпожа Чан. Она со своими детьми стояла у ограды и, кажется, плакала, или ее глаза просто слезились от дыма. Увидев девушку, она попыталась удержать ее, но тщетно. Мингжу вырвалась, ускользнула из рук, как вода, и продолжила движение.
– Стой! – крикнула госпожа Чан. – Если никто не вышел, то и не выйдет уже!
Это понятно и справедливо. Но приемлемо только для тех, чьих близких людей нет внутри. Мингжу знала, что где-то среди пламени находятся ее родители и два маленьких брата, она верила, что они еще живы.
Она на бегу вырвала у кого-то из рук тряпку, смоченную водой, завернулась в нее и шагнула в огонь. Внутри было душно, очень больно дышать, и она почти ослепла всего за пару секунд, однако останавливаться не собиралась. Она искала. Тряпка мгновенно высохла, огонь жег кожу, и Мингжу не была уверена, что не заблудится здесь, в этом веретене пламени. Но так ли это плохо?
Есть ли у нее право выживать в одиночку?
Первой она нашла мать. Не узнала, конечно, просто догадалась, ведь других женщин в доме не было; тело догорало. Причем лежало оно, странно раскинувшееся, посреди комнаты. Будто мать и не пыталась добраться до двери!
