настолько, что теперь я слышала все разговоры в детском доме. Весело наверное, если б не было так грустно. Ведь кроме высказанных слов мне слышались и запахи людей, вкусные запахи…
– Ты уверена? – Изумленно приподняв брови почти к волосам, проговорила директор. Я же тем временем облизывалась на ее ухо, поэтому ответила не сразу, только после мысленной затрещины.
– Да. Практика начнется уже через пару дней. И туда, и туда элементарно не успею. Да и сложно мне что-то в последнее время с детьми, парней это постоянно отпугивает. – Состроив просящее выражение лица, взываю к личному. Надеюсь, хоть это ее тронет. Ага, кажется, угадала. Директор улыбнулась.
– Хорошо. Только давай за расчетом ты подойдешь на той неделе, когда все будут получать зарплату.
– Договорились.
Чувствуя, что еще чуть-чуть и сорвусь, из кабинета директора почти выбегаю. Место я себе уже придумала, но не думаю, что успею. Поэтому на всякий случай звоню бабушке. Гудки кажутся невероятно долгими, почти бесконечными, но в конце концов я слышу бабушкин голос.
– Что?
– Все хуже, чем мы думали. Мне плохо.
– Где ты? – Бабушка явно нервничает, но как всегда соображает быстрее, чем я.
– Не знаю. Вокруг темно.
На улице и правда довольно пасмурно, но я говорю не об этом. Зрение стало подводить меня еще на выходе из детского дома. Теперь вокруг все словно в сумерках. А еще… Я вижу людей несколько иначе. Словно рентгеном просвечиваю всех вокруг. Кое-кто кажется подозрительным и моя рука невольно тянется к плети. Но нет, подойдя ближе вижу, это обычный человек, не каннибал.
– Уходи от людей. Быстро. – Опять приказ, но я не в обиде. Сама все понимаю, не маленькая. Тем более, напоследок бабушка добавляет. – Держись, я тебя обязательно найду.
Найдешь. Кто бы сомневался. Горько усмехнувшись вхожу в разрушенный дом, где все началось. Кажется, там была дверь в подвал. О, точно. Скорее нащупав, чем увидев, вхожу в темное помещение. В углу, на соломе лежит небольшой волчонок, который вздрагивает, когда я закрываю дверь на ключ.
– Не бойся, я не к тебе. – Говорю, просто чтобы сказать хоть что-нибудь. Звереныш затихает, а для меня все только начинается.
«Аз, буки, веди…». Насколько понимаю, это формула того, чтобы из временного потока за тобой никто не увязался. Я вновь борюсь с каннибалами и вновь задумчиво оглядываю свои внутренности. В первый раз это интересно, во второй любопытно, в третий начинаю различать цвет рубашек у каждого, в четвертый… Теперь я знаю о том дне все. Где кто стоял, что видел, как говорил. Мне даже брошенный на бабушку заинтересованный взгляд Серафима рассмотреть удалось. А он его скрывал. Хорошо скрывал, я только на пятнадцатый раз заметила.
– Крови госпожа? – Слегка прищурившись от яркого света удивленно посмотрела на худого подростка, что склонял передо мной голову, подставляя шею.
– Спасибо, обойдусь. – Решив закончить на пятнадцати возвращениях (все равно теперь не
