годы пытался поймать на своём радиоприёмнике вражеские голоса таких, к примеру, радиостанций как «Радио Свобода» и «Голос Америки», но вместо этого слышал «ж-ж-ж-ж», то, признаюсь, это тоже была наша работа. Работал так называемый ГМД – генератор мешающего действия. Сейчас это уже ни для кого не секрет, всю эту информацию можно найти в том же интернете, поэтому я всё и рассказываю.
В свободное время, как я уже сказал, мы играли и в карты. Конкретно, в преферанс. Преферансу научил всех я. До меня все играли в дурака, 66, 1001 и еще что-то там. Я в эти игры играть сразу наотрез отказался, сказав, что тот, кто научился играть в преферанс, уже никогда не сядет играть в эти скучные и неинтересные примитивные игры. А в преферанс я научился играть еще на первом курсе университета. Мне сказали: «Чёрт с тобой, уговорил, обучай и нас преферансу!».
Через неделю обучения единственная дама в нашей смене – работала она инженером, и звали её Тамара – призналась, что она еще никогда с таким нетерпением и желанием не собиралась на работу. «Ну что, распишем пулечку? – приехав на работу, сходу спрашивала она, потирая ладошки.
Почти в каждой смене было по одной-две женщины. По выходным дням, когда наша столовка не работала, они готовили на кухне завтраки, обеды и ужины.
Тамара была женщиной эмоциональной. Очень расстраивалась, чуть ли не до слёз, если проигрывала, но и очень радовалась, как ребёнок, если выигрывала. Один раз она меня даже треснула по голове свёрнутым в трубку журналом «Радиосвязь и радиовещание». Но причиной тому уже был не преферанс, а фокус. Фокусов, в том числе и карточных, я знал множество и частенько их показывал. Но секреты сразу не раскрывал – только через несколько дней. Любил, так сказать, позаводить, поинтриговать публику. Особенно Тамару. Да и как иначе? Чудо остается чудом, пока не знаешь, как оно устроено, формулы его секрета. А узнал – всё, уже не интересно, уже не чудо.
– Внушение мысли на расстояние! – говорил, к примеру, я Тамаре. – Возьми в руки колоду карт. Взяла? А теперь наугад, не подсматривая и не глядя, дай мне бубновую семёрку.
Я брал в руки карту, поданную мне Тамарой, а та, к примеру, оказывалась не бубновой семёркой, а пиковым валетом.
– А теперь, не глядя, дай мне пикового валета! – приказывал я Тамаре, пристально глядя ей в глаза. Тамара вытаскивала мне, к примеру, десятку червей.
– А теперь десятку червей! – приказывал я.
Ну и так карт пять-семь, которые затем эффектно выбрасывал на стол. Одна из карт, как правило, не совпадала с теми, что я просил, но эту мелочь обычно мало кто замечал. А если и замечал – ну подумаешь, чуть-чуть не совпало.
Две смены, я помню, внушал Тамаре таким образом свои мысли, а потом раскрыл секрет фокуса, развеяв свой ореол Вольфа Мессинга, телепата и экстрасенса.
Между прочим, скажу я, самые эффектные, самые зрелищные фокусы – это как раз самые простые.
В
