может встретиться с девушкой, когда она закончит работу.
– Врешь.
Кальвин еще не обрел дара речи – казалось, был глух и нем – и не спускал глаз с мелькающей по залу Эмбер – она принимала заказы. Тем не менее он все слышал, и, когда музыка стихла, попросил Роджера поподробнее рассказать о комнатках. Там, только там, Эмбер будет принадлежать одному ему.
Они потягивали разбавленное пиво, разглядывали все прибывающих посетителей. К одиннадцати вечера в зале было не протолкнуться. А на сцену вышли еще несколько стриптизерш и танцевали на радость толпе. Кальвин ревниво и злобно наблюдал, как Эмбер прыгала на коленях у другого клиента, всего в каких-то десяти футах от него. А потом с удовлетворением отметил, что лицом к этому типу она развернулась всего на несколько секунд. Будь у Кальвина много денег, он бы засунул ей за резинку стрингов целую пачку баксов и протанцевал с ней всю ночь.
Проблемы с наличностью не замедлили сказаться. Во время очередного перерыва в музыке Кальвин, человек безработный, сообщил друзьям:
– Не знаю, сколько еще могу просидеть здесь. Пиво жутко дорогое.
Их пиво в бокалах, вмещающих не более восьми унций, почти кончилось, и они уже достаточно хорошо изучили повадки здешних официанток, чтобы понять: тому, кто ничего не заказывает, за столиком долго не просидеть. От клиентов требовалось много пить, давать щедрые чаевые и буквально осыпать деньгами девушек за исполнение танцев. Весьма доходное заведение этот стрип-клуб в Мемфисе.
– У меня есть немного, – сказал Эгги. – Наличными.
– У меня кредитные карты, – сказал Роджер. – Вы закажите еще разок, а я пойду отолью.
Он поднялся, какое-то время стоял, пошатываясь, затем исчез в дыму и толпе. Кальвин махнул рукой Эмбер и заказал еще пива. Та улыбнулась и одобрительно подмигнула ему. На самом деле Кальвину хотелось вовсе не разбавленной речной водой дряни. Нет, он жаждал физического контакта с этой замечательной девушкой, но, увы, не мог этого себе позволить. Тут впервые за долгое время он поклялся себе, что станет с удвоенной энергией искать работу и копить деньги, чтобы стать постоянным клиентом «Десперадо». Впервые в жизни у молодого Кальвина появилась цель.
Эгги посматривал на пол, под сиденье опустевшего стула Роджера.
– Этот придурок опять обронил бумажник, – сказал он и поднял порядком потрепанное полотняное портмоне.
– Думаешь, у него есть кредитные карты? – спросил Эгги.
– Нет.
– Давай посмотрим. – Он осмотрелся, не идет ли Роджер, затем открыл бумажник. Просроченная карта скидок продуктового магазина, целая коллекция визиток – две от адвокатов, две от поручителей при выпуске из-под стражи под залог, одна из реабилитационной клиники, еще одна от полицейского патрульного. Между ними, сложенная аккуратно и плотно, пряталась банкнота в двадцать долларов. – Вот так сюрприз… – протянул Эгги. – Ни тебе кредиток, ни водительских прав.
– А ведь его из-за этого едва не пристрелили, – сказал
