что нас слушают два клоуна.
– Ты бы лучше заткнулся, парень.
– Давайте выходите. Хотя бы попробуйте! Закройте за собой дверь с той стороны, смотрите на нее и охраняйте себе на здоровье. Уверен, вы, ребята, справитесь. Вы вполне способны на это.
Разумеется, надзиратели и с места не сдвинулись. И Бутчу ничего не оставалось, кроме как опуститься в складное кресло рядом с матерью. Они прождали еще минут тридцать, и это время показалось вечностью. Наконец вошел начальник тюрьмы, представился и произнес:
– Экзекуцию запланировано провести в двенадцать ноль одну. – Тон был сух и официален, точно начальник тюрьмы выступал на обычном собрании перед сотрудниками. – Нас уведомили, что звонка в последнюю минуту из офиса губернатора не поступит. – Снова ни намека на сострадание.
Инесс закрыла обеими руками лицо и зарыдала.
Он же невозмутимо продолжил:
– Адвокаты заняты возней с бумагами, так всегда бывает, но наши юристы сообщили, что отсрочка приведения приговора в исполнение маловероятна.
Леон и Бутч уставились в пол.
– На случай подобных событий режим у нас немного ослаблен. Вы можете оставаться здесь сколько захотите. Реймонда мы скоро приведем. Сожалею, что дошло до этого. Если смогу чем-то помочь, обращайтесь.
– Уберите отсюда этих двух придурков, – попросил Бутч, указывая на надзирателей. – Надо уважать частную жизнь.
Начальник тюрьмы явно колебался. Осмотрел помещение, затем кивнул.
– Нет проблем. – Он вышел и забрал с собой громил.
Минут через пятнадцать дверь снова распахнулась, вошел Реймонд с широкой улыбкой на лице и сразу бросился к матери. Они долго обнимались, прослезившись, затем он крепко обнял братьев и сообщил, что все развивается в самом благоприятном для него направлении. Они придвинули кресла к дивану и уселись, Реймонд сжимал руку матери.
– Дела идут, контора пишет, – с улыбкой заявил Реймонд, так и излучавший уверенность. – Мои адвокаты загружают целый фургон прошений habeas corpus[5] – так тут принято у нас говорить. И они на все сто уверены, что в течение часа Верховный суд США издаст сертиорари[6].
– Что это означает? – спросила Инесс.
– Это означает, что Верховный суд согласится выслушать дело. А это, в свою очередь, означает отсрочку. Автоматически. Так что впереди, наверное, нас ждет новый процесс в округе Форд, хотя до сих пор я не уверен, что хочу, чтобы слушания проходили там.
На Реймонде была белая тюремная одежда, на ногах без носков резиновые шлепанцы. И еще было видно, что он поправился. Щеки округлые, даже пухлые. Завязки шнурка, на котором держались штаны, явно укоротились. Мать и братья не виделись с ним почти шесть недель, и прибавка в весе была заметна. И, как обычно, он болтал о том, чего они не понимали, во что абсолютно не верили; во всяком случае, Леон и Бутч. Господь наделил Реймонда живым воображением, быстрой
Термин английского права, которым обозначается основная гарантия личной свободы. Любой задержанный (или его представитель) может подать прошение о выдаче постановления хабеас корпус, которым суд повелевает доставить задержанного вместе с доказательствами законности задержания. Фактически этим устанавливается презумпция невиновности. Обычное обозначение приказа, выдававшегося на предмет немедленного освобождения от незаконного лишения свободы.
Сертиорари – в странах англо-саксонской системы права – судебный приказ, издаваемый в порядке надзора для истребования дела из производства суда низшей инстанции.
