общественной исключительности офицерства служило их высокое предназначение – защита Отечества с оружием в руках, предводительство войска. Офицер – вооруженный защитник Отечества – должен был являться носителем высоких нравственных качеств. Уже среди кадетов и юнкеров особенно нетерпимыми считались любые проявления нечестности, угодничество перед начальством, предательство.
Реальная жизнь всегда сложнее книжных представлений о ней, и понимание кодекса чести будущими офицерами проходило суровую проверку в условиях повседневности. Интересные наблюдения принадлежат А. И. Деникину, который в 1890–1892 гг. обучался в Киевском юнкерском училище: «Обман, вообще и в частности наносящий кому-либо вред, считался нечестным. Но обманывать учителя на репетиции или экзамене разрешалось. Самовольная отлучка или рукопашный бой с „вольными“ <…> во обще действия, где проявлены были удаль и отсутствие страха ответственности, встречали полное одобрение в юнкерской среде… Особенно крепко держалась традиция товарищества, в особенности в одном ее проявлении – „не выдавать“. Когда один из моих товарищей побил сильно доносчика и был за это переведен в „третий разряд“, не только товарищи, но не которые начальники старались выручить его из беды, а побитого преследовали»[6]. Доблесть недоносительства фактически могла входить в противоречие с требованиями подчинения старшим и соблюдения воинской дисциплины, однако существуют многочисленные свидетельства о более или менее явном поощрении недоносительства начальниками, что, по их мнению, должно было служить воспитанию у будущих офицеров корпоративной спайки[7]. Таким образом, уже на этапе формирования будущих офицеров закладывалась иерархия ценностей, в которой над формальными со всей очевидностью превалировали групповые, неписаные ценности, зачастую плохо сочетавшиеся с официально прокламируемыми.
Личность и достоинство офицера, являвшегося служителем государства и в известной мере символом государственности, пользовались полной неприкосновенностью. Даже подсудность по гражданским и уголовным делам наступала в отношении офицера только после лишения его чина. В противном случае он не мог подвергнуться задержанию или преследованию на общих основаниях. Недопустимым являлось любое физическое воздействие в отношении офицера, свою безопасность и достоинство он имел право отстаивать силой оружия. Нанесение офицеру оскорбления действием, побоями и т. п. считалось непоправимым ущербом офицерской чести, несовместимым с офицерским званием. Офицер, не сумевший ответить на оскорбление, будь то ссора в своей среде или нападение уголовников, вынужден был подать в отставку и покинуть службу. В случае если впоследствии офицеру удавалось восстановиться на службе, подобный факт в его прошлом мог препятствовать успешной карьере[8].
Подобное особое положение офицерства получало и соответствующее правовое подкрепление.
См. напр.:
См.:
