разве сноб когда-нибудь одобрит эту идею? Разве позволит себя поставить в один ряд с, как бы он выразился, деревенщиной?
Однажды Жан-Жак Руссо поделился своими воззрениями с гениальным Вольтером, тем еще снобом: дескать, цивилизация и человеческий прогресс, а также науки и искусства не способствуют улучшению нравов. На что Вольтер ответил: «Ваши твердые аргументы убеждают меня в желании встать на четвереньки. Кстати, не хотите ли испить чистого молока из сосцов моей коровы?»
Издевательство, и только!
Жан де Лабрюйер в своем произведении «О творениях человеческого разума» писал о снобах: «Он так занят собственными блистательными замыслами, и только ими, что весьма неохотно соглашается время от времени обнародовать какую-нибудь премудрую истину, так неспособен снизойти до обыкновенных человеческих суждений, что предоставляет заурядным душам вести размерное и разумное существование».
В самом деле, высокомерные люди живут в своем государстве, где играют в бисер. Не то что суждения, образ жизни заурядного человека чудовищно их отпугивает. Наверное, – полагают они, – это заразительно. И в какой-то мере они правы: в каком кругу ты вращаешься, таких слов и понаберешься. Исследователи давным-давно выяснили, что тесное общение двух человек делает их похожими друг для друга. Так стоит ли снисходить и из жалости дружить с глупцом, если это все-таки заразно? Нет, высокомерный человек предпочтет умереть в неизвестности, чем приобретать известность в посредственных кругах.
5
Если быть уж совсем объективным – без той надменной категоричности, свойственной подлинным снобам, – то не на едином образовании возвышается высокомерие. Образование – это, конечно, весомый аргумент в пользу ненависти всех тех, кто глупее тебя, но все-таки не все прибегают к этому аргументу. А что еще остается? Разумеется, опыт. Жизненный опыт, прожитые года, накопленная мудрость, возраст и многое другое, что составляет джентльменский набор сноба, если он обделен образованием.
Нет-нет, если человек обладает двумя вышеназванными качествами, то к нему вообще лучше не подходить. Во всяком случае, не будешь себя ощущать идиотом. И пусть говорят, что по-настоящему умные люди не кичатся своим опытом и образованием – это, знаете ли, не комильфо в приличном обществе, – все равно надменные люди продолжают это делать. А что им остается, когда нет других карт? Ум, в конце концов, понятие относительное и проблемное, и если есть иные достоинства, которые однозначно заметны для других, значит, ими пренебрегать ни в коем случае нельзя.
Что такое, в сущности, опыт? Наиболее длительное пребывание на этой грешной земле. Это не спортивное или интеллектуальное достижение, его не нужно было завоевывать в кропотливом труде и бессонных ночах, он не является тем, что вырывается с кровью. Да и призы за его приобретение если и дают, то, видимо, в форме старческого маразма.
Нельзя не почитать старость. Нельзя ее не уважать. Но вместе с тем
