сам бы дал им на дорогу…
Свои стихи.
Тогда могли бы догадаться,
Легко притом,
Что мы могли бы запираться
Одним крючком.
Недорубили дерево, устали…
Костёр их разгорелся без него,
В огонь сухие ветки побросали,
И словно не случилось ничего.
А дерево то, как на поле боя,
Застыло, будто раненый солдат.
Оно, казалось, умирало стоя,
Как о деревьях люди говорят.
Оно всем видом людям говорило,
Что остаётся на своём посту,
И, умирая, красоту дарило
Нам, предающим эту красоту!
Готова осень в свой обычный путь,
Она уже вытаскивает кисти,
Осталось только в краски обмакнуть,
Чтобы потом слегка пройтись по листьям.
Уже грачи собрались улетать,
А осень поспешила что-то рано
Саврасова пока на время снять,
Чтоб вывесить полотна Левитана…
Кладбище. Забытые могилы,
Что почти невидимы зимой,
Осенью не выглядят уныло,
Золотой покрытые листвой.
Милосердна всё-таки природа:
Ни о ком как будто не забыла
И, пускай в одно лишь время года,
Но могилы все позолотила!
Получила медаль моя дочка.
И не знаю, оценивать как?
То ли это в судьбе моей точка,
Или же вопросительный знак?
Ожидал я награду иную,
Но судьба обернулась вот так,
Чтоб медаль, да ещё боевую,
И представить не мог бы никак!
Примечательная награда!
В жизни тоже, как на войне.
Что ж, прекрасно, и Тёркин когда-то
На медаль был согласен вполне.
Работающим медсёстрам
Постарели наши сестрички.
Не порхают уже, как птички.
Попорхаешь, когда на пенсии?!
Только в памяти строчка из песни,
Где почёт обещали старым
Под гармошку или гитару!
А потом эту песню забыли,
И куда-то певцы все сплыли.
А сестрички ещё нас лечат.
Здравствуй, молодость! Добрый вечер!
Опять что-то почка заныла,
И страх среди белого дня:
Какая-то тёмная сила
Сживает со света меня.
И смерть что-то шепчет над ухом.
Готовит привычный свой суд.
И, видимо, злая старуха
Уже заточила косу?
Держись, моя левая почка!
Не хочется в мир мне иной.
Успеешь
