style="font-size:15px;"> – Нет, этого я вам сказать не могу, – твердо ответил Роман, и Липочка рассвирепела.
– Ах вы наглец! – закричала она, набрасываясь на него с кулаками. – Я из-за вас страдала всю ночь, а вы голову мне морочите?! Вот вам! Вот! Вот!
Роман не сопротивлялся, лишь прикрывал лицо, но когда удары стали ощутимыми, он бережно взял Липочку за запястья и воскликнул:
– Умоляю, не надо, вы сделаете больно себе!
– Не только себе, но и вам.
– Хорошо, – сдался Роман, – я все расскажу, только не деритесь.
– Отпустите меня, – прошептала Липочка и подумала: «Какие сильные у него руки».
– Я все расскажу, – повторил Роман и…
Донесся звонок из прихожей. Еще звонок, и еще. И громыхание в дверь.
– Муж вернулся! – испугалась Липочка.
Роман удивился:
– Разве у него нет ключа?
– Нет. Ключ остался в кейсе, а кейс украли. Я же вам говорила, что Ванечка этой ночью пришел домой в одних трусах.
Не заметив усмешки Романа, Липочка воскликнула:
– Прячьтесь обратно под кровать, – и выбежала из спальни.
– Святая женщина, – пробормотал Роман и вернулся на свое лежбище.
Глава 5
Попрощавшись с женой, Желтухин толкнул дверь Глафиры и удовлетворенно пробубнил:
– Так я и знал.
Дверь действительно была открыта, а измотанная страстью мужа подруги Глаша спала сном праведницы. Когда Желтухин, побродив по квартире и не обнаружив своего кейса, потряс любовницу за плечо, та открыла припухшие глаза, сонно улыбнулась и блаженно простонала:
– Уже уходишь…
– Нет, только что пришел.
– Как – пришел? – мгновенно проснулась Глафира.
Она изумленно уставилась на серый костюм любовника, перевела взгляд на темно-синий, лежащий рядом с кроватью на стуле (в нем Желтухин вчера пришел) и спросила:
– Ваня, ты где был?
Желтухину вовсе не хотелось рассказывать о перипетиях прошедшей ночи.
– Некогда, Глаша, потом, – сказал он и деловито спросил: – Где мой кейс?
Глафира была разочарована:
– Так ты за кейсом пришел? А я думала…
Сбросив остатки сна, она схватила любовника за пряжку ремня и с силой потянула на себя, кокетливо воркуя:
– А кто мне скажет доброе утро? А где наш орел? Почему он не летит в свое гнездышко? Пи-пи-питичка ждет его…
Сообразив о чем идет речь, Желтухин запаниковал. Он уже не чувствовал себя орлом, готовым лететь в любое гнездышко. Точнее, его «орел» вообще утратил способность летать, он был вял и апатичен.
– Некогда, Глаша, я страшно спешу.
– Спешишь? – Глафира была потрясена. – Что я слышу, Ваня, когда ты отказывался? Это займет не больше минуты, – принялась уговаривать она.
Желтухин с ужасом осознал, что даже мысль об «этом»
