тебе каждый день звонит. И не только она…
– Они все приедут в город, и некоторое время поживут у меня…
– Что? – Гай не смог скрыть своего изумления, – зачем?
– Валери хочет поступить в медицинский университет, у Франца отбор в футбольную команду, а Луис и Тео за компанию, никогда не бывали в больших городах.
– Сказать, что я в шоке – ничего не сказать.
– Но почему? Они же мои друзья.
– Аврора, три взрослых парня в твоем доме? Тебе не кажется, что это слишком? – Гай нервно теребил в руках чехол телефона.
– Ну и что? С ними Валери. И вообще… – у меня в горле все пересохло, и я потянулась за стаканом воды, – мы очень сблизились…. Их семьи хорошо общаются с моими родителями, я не могу отказать им.
– Я не удивлюсь, если узнаю, что ты сама их позвала!
– Да, сама. Потому что не вижу в этом ничегоплохого. Я говорила им, что если они приедут в город, могут остановиться в моем доме.
– Я в шоке.
– Если Валери поступит, она останется жить в моей квартире.
– А если Франц пройдет отбор, тоже будет жить с тобой? – язвительно поинтересовался Гай.
– Нет… Послушай, я понимаю, как ты сейчас чувствуешь себя. Но я вас познакомлю, ты убедишься, что они хорошие люди, вы подружитесь.
– Не уверен.
– Гай, не будь таким резким…
– Мне нужно подумать обо всем.
– Как всегда, – я закрыла лицо ладонями, – ты даже не хочешь меня понять.
– Официант, принесите счет, пожалуйста, – сказал Гай мимо проходящему парню, – Аврора, собирайся, я отвезу тебя на работу.
– Если хочешь, можешь позвонить моим родителям…
– Зачем?
– Папа любит Луиса как собственного сына.
– Прекращай, я опаздываю на работу.
Я глубоко вздохнула и встала из-за стола. Гай укрылся от меня своим хладнокровием словно бронежилетом, и уже никакие мои уговоры не способны были смягчить его.
-Когда они приедут? – спросил он, когда я собиралась выйти из машины.
– Через неделю…
– Понятно.
– Пока, – я хлопнула дверью и быстрыми шагами направилась к зданию типографии.
– Аврора, доброе утро!
В лифте я встретила Роберта,высокого худого писателя с торчащими в разные стороны темными волосами и с небрежной щетиной.
– Оно не совсем доброе, – сказала я, нажав кнопку этажа.
– Не у тебя одной. Отказались напечатать мою новую книгу, я в отчаянии.
– Почему?
–Говорят, слишком много философских мыслей и слишком мало интересных сюжетных линий.
– Мне жаль, – я положила руку на плечо подавленного мужчины, – просто они ничего не понимают в настоящей прозе.
– Это так грустно.
– Согласна.
– Я теперь
