ясно, что ростовщик уехал, поток жалости и сочувствия обрушился на Джойса. Ирландская натура эмоциональна, и мне не доводилось еще видеть столь искреннего и сильного проявления чувств… Глаза многих были полны слез, все были глубоко тронуты несчастьем ближнего. Казалось, меньше всех взволнован сам бедняга Джойс. Он словно ушел в себя, отвага и гордость помогали ему устоять на ногах. Однако постепенно он поддавался на теплые пожелания друзей и, наконец, сказал в ответ на предложение оказать ему помощь:
– Да, если позволите. Лучшее не ехать сейчас домой к моей бедной Норе, не огорчать ее сейчас. Несчастная! Ей и без того нелегко приходится.
Ему помогли снять сырой плащ, нашлись те, кто взялся забинтовать его поврежденную руку. Священник имел некоторые представления о хирургии и на основании их сделал вывод, что перелом простой, без смещения кости. Он примотал к руке крепкую щепу в качестве временной меры, и все сошлись во мнении, что Джойсу в любом случае надо переждать грозу, прежде чем возвращаться домой. Энди пообещал отвезти его на повозке, так как хорошо знал дорогу – она частично совпадала с нашим путем в Карнаклиф, надо было всего лишь сделать небольшой крюк; мы можем также завернуть к доктору, который правильно позаботится о сломанной руке Джойса.
А пока все мы уселись у огня, слушая завывание ветра и жестокие порывы стихии, метавшейся по долине и пытавшейся вломиться в дверь, сорвать крышу или каким-то иным способом уничтожить наше хрупкое пристанище в горах. Естественно, всех занимала лишь одна тема, так что едва ли кто-то удивился словам старого Дана:
– Эй, Фелим, все мы тут друзья, так расскажи нам, как же Черный Мердок сумел до тебя добраться? Точняк, любой тута рад бы тебе помочь из евоных когтей вырваться.
Все одобрительно загудели. Джойс вздохнул и проговорил:
– Спасибо вам, соседи, за доброту ко мне в такую скорбную ночь. Ну чего там сказать? Как Мердок надо мною власть забрал? Помните мальца моего, Юджина?
– Славный парень, благослови его господь! – отозвалась одна из женщин.
– Вот, и вы знаете, что он отлично управился, как я его в школу послал, и доктор Уолш мне прям говорил сделать с него инджинера. Он мне толковал, что парень много обещает из себя и жаль не дать ему правильного старта в жизни, вот и дал мне письмо к сэру Джорджу Хеншоу, большому инджинеру. Ну, я поехал к нему, и он мне сказал, что возьмет мальца. Он сказал, что стоит то немало, но мне не надо тревожиться – по-любому он-то сам платы с меня не возьмет, да и партнера попросит проявить снисхождение. Но тока тот заупрямился, денег затребовал. Говорил, что не можа того сделать без денег, но срежет плату вдвое, но тока чтобы я заплатил все сразу и наличными, никаких рассрочек и закладных. Ну, так-то плата пять сотен фунтов была, а тока сэр Джордж милостив был, да партнер его половину взял, и все было реально. Но тока у меня было несколько фунтов – я же перед тем потратился на посадки и ограду, и заплатил за школу для мальца, и за девочку свою монахиням в Гэлоуэе, и в обрез все стало мне, а деньги
