к их колыбели». Кстати, точно так же позднее Бонапарт будет говорить и о гибельной для французской армии кампании 1812 года: «Я разбил русских во всех пунктах». Еще позже он с такой же интонацией скажет о Лейпцигской битве, в которой окончательно потеряет Европу: «Французская армия вышла победительницею». Все это расходилось с реальностью, но ему почему-то верили. Уж очень убедительным был его рассказ о далекой стране, о которой европейцы знали лишь понаслышке. «Египет, – писал Бонапарт правительству, – огражден от любого вторжения и полностью принадлежит нам!.. Газеты я получил лишь в конце июля и тотчас вышел в море. Об опасности и не думал, мое место было там, где мое присутствие казалось мне наиболее необходимым. Это чувство заставило бы меня обойтись и без фрегата и, завернувшись в плащ, лечь на дно первой попавшейся лодки. Я оставил Египет в надежных руках генерала Клебера. Когда я уезжал, вся страна была залита водой: Нил никогда не был так прекрасен за последние пятьдесят лет». После таких пафосных реляций не приходится удивляться ни банкету, ни тому, что улица Шантерен, где находился особняк Бонапарта и Жозефины, в честь его побед была переименована в улицу Виктуар. А еще в том же 1799 г. «триумф» полководца был запечатлен в двух медалях. Одна называлась гордо и величаво – «Бонапарт – освободитель Египта», на другой этот «освободитель» был изображен как римский император, въезжающим в Египет на колеснице, запряженной… верблюдом.
В действительности же Египетский поход Бонапарта, продиктованный англо-французским соперничеством, принес немало несчастий как арабскому миру, так и самим французам. Победы, одержанные им над мамелюками, не стали для египтян «освобождением от поработителей», а самой Франции стоили многочисленных жертв. Наполеону не удалось ни организовать «великую революцию» на Востоке, ни создать там свою колониальную империю с цветущей экономикой. Единственным положительным моментом можно считать привнесение в страны Востока духа новой Европы, огромную исследовательскую работу, проделанную французскими учеными по изучению египетских древностей. «То, что было собрано французскими учеными в Египте, – справедливо пишет Д. Куприянов, – невозможно переоценить – этот груз знаний и тайн привел не только к появлению множества новых научных областей (например, египтологии, произведшей революцию в истории), но и к перелому в жизни человечества».
После того как 24 декабря 1799 г. Наполеон стал Первым консулом Франции, ни о каком возвращении к оставленной им в Египте армии не могло быть и речи. Да и возвращаться было уже не к кому: 15 сентября 1801 г. после подписания мира между Англией и Францией последний французский солдат покинул эту страну. Египетская авантюра бесславно закончилась. Но и после этого, как писал А. Иванов, «Первый консул изучал возможности нового вторжения в Африку и Азию». Правда, позднее его внимание переключилось на американский континент. Но прежде чем углубиться в перипетии колониальных захватов там, давайте
