потолок, не переклеивал обои и не менял мебель, пропахшую мышами и сыростью. Отыскав прабабушкин пылесос, я засомневалась, стоит ли включать этот музейный экспонат в розетку? Пылесос выглядел как шар на крошечных шасси.
Одуванчик, услышав гул, который по звуку походил на ракетный ускоритель, села на задние лапы и обмочилась. Взгляд животного сделался мутным. Злосчастный пылесос я тотчас выключила. Мне стало очевидно, что в СССР создавались вещи такого сорта, что трудно сохранить рассудок даже домашним питомцам. Любое движение шторы или ветки дерева за окном заставляло теперь Одуванчик прыгать из угла в угол и мяукать от дичайшего ужаса. Пришлось прервать уборку, чтобы сходить в ветеринарную аптеку за успокаивающим кошачьим чаем.
По дороге на Нижний рынок я вспоминала про тягу местного населения к воровству и поражалась этому. Мне несколько дней подряд недодавали сдачу и пару раз пытались вытащить кошелек. Не зря среди чеченцев бытует мнение, что если зайти в российский автобус с пятью рублями в кармане, то выйдешь уже без них.
Шофер маршрутки, в которой мы ездили в ближайшую деревеньку, сурово обсчитал нас, а продавец в супермаркете уменьшил сдачу на одиннадцать рублей. Я возмутилась, и, пойманный с поличным, он убежал и спрятался в кладовой.
Мама предупреждала, что раньше сумки вспарывали бритвами и тащили блокноты, помаду, пудреницы, а не только деньги. Милиция на это внимания не обращала, иначе пришлось бы разбираться с тысячами жалоб.
Пожилая торговка на углу, видимо, решила воспользоваться моим задумчивым видом. В тазу с жареными семечками стояли на выбор два стакана, а рядом на картонке была написана цена. Я протянула продавщице мелочь. Она отодвинула пятидесятикопеечную монету в сторону и заявила:
– Вы дали мне не четыре рубля, а три с половиной! Эти пятьдесят копеек – мои!
Хотя я только что положила ей на ладонь четыре рубля.
Меня насмешила такая наглость:
– Скажите, вы бедны и воруете, чтобы выжить? Попросите, и я дам вам рубль. Зачем воровать пятьдесят копеек?
Торговка растерялась:
– Правда дадите рубль?
Я взяла стакан семечек, высыпала их в бумажный пакет и ушла.
В ветеринарной аптеке я купила лекарство под названием «Баюн». Кошка от «Баюна» чихала и морщилась.
– Что это с ней? – промычала мама, вернувшись от зубного врача.
– Она сошла с ума, – ответила я.
– Шутить изволишь? Загубила отличную кошку!
– Я не виновата, что пылесос воет так, словно мы на космодроме! Мне пришлось убирать без него.
Мама поймала Одуванчик:
– Узнаешь меня? Кто я, скажи?
Одуванчик пьяненько помявкивала.
– Я дала ей «Баюн», – объяснила я. – Поспит и забудет все, что было.
– Где бы нам для себя достать такого чая!
Одуванчик положили спать на кресло, а Карина и Полосатик жались к единственной в доме теплой стене,
