Но она не боялась его, потому что вообще не было резона бояться, его не могла очаровать ни одна богиня, хотя он был где-то и с кем-то скорее, чтобы что-то Яриле доказать, и показать, что он тоже может очаровывать и пленять..Но прекрасная богиня не могла видеть другого, тот, о ком она так много думала в последнее время, затаился за скалой, и тоже за ней смотрел внимательно. Она вышла на берег, и уверенная, что там остается одна, обнаженная в капельках воды прошла по нему, и повернулась к теплу и свету.
– А она не так бесстрастна, как хочет показаться, – подумал Ярила, и такое желание разгорелось в теле его молодецком, что думать ни о чем он уже не мог и не собирался. Она не успела бы убежать, если бы и захотела. Она была в его объятиях, его тонкие пальцы скользили по мокрому телу.
Последнее, что она видела, золотого коня Даждьбога, он спешил ей навстречу, потому что с небес видел все, и он спасает, он защитит ее. Она сохранит свою девственность. И он успел. Ярила был ослеплен этим сиянием, он закрыл глаза и медленно опустился на песок, страсть переросла мгновенно в ярость. Нет ничего страшнее и сокрушительнее, чем неудовлетворенная страсть. А тот только усмехнулся.
– Тебе что, мало девиц и богинь, зачем трогать ту, которая не хочет этого.
– А кто тебе сказал, что она не хочет, откуда тебе это знать, – не удержался Ярила, – тебя никто и никогда не хочет, хотя ты светишь всем, и греешь всех, но ничего не чувствуешь и не знаешь, и не смей вмешиваться в мои дела.
Богиня в момент их спора была уже далеко, она никого не хотела видеть и слышать, и только ворон летел за ней и о чем-то пронзительно кричал – только его тут не хватало, он всегда видит и слышит то, что не должен и гордится этим. А потом об этом узнают от противной птицы все боги и люди
Как будет смеяться и Лелея, дерзнувшая при боге войны еще и любовника себе завести (Ее возлюбленным был Ярила, и Дивана даже не поняла, что она ее странно ревнует) и сама Лада. Разве не она пообещала, что ее жрицы девственницами останутся, но сказала это так, будто страшнее наказание для них быть не может.
– Страшнее наказание для них быть не может, – услышала она голос черта где-то рядом, тот посмел в ее мысли вмешаться, а Леший пытался его оборвать.
Как она могла забыть о том, что мир только кажется пустым, а духи все равно остаются рядом, и они все видят и слышат. Теперь только и будут говорить о том, что она сбежала от Ярилы, и богини будут потешаться над ней, и тайно завидовать. От такой догадки ее бросало, то в жар, то в холод. Хорошо, что Даждь во время успел, и спас ее и охладил пыл этого насильника.
– А ты хотела этого спасения? – поинтересовался черт из кустов, и, видя ее ярость, исказившую прекрасное лицо, тут же скрылся. А может, это Леший его за хвост утащил прочь, потому что тут же раздался странный визг. Старик был сердоболен и тактичен, но почему ей кажется, что и он жалеет ее и сочувствует. Ей не нужна никакая жалость, она
