многолик он и вездесущ, на небесах красавец- птица, на земле медведь – повелитель этого мира, а на острове – мудрец и последний герой.
Мудреными показались Ладе такие речи, только ни о чем больше не стала она спрашивать Мокашь, потому что с самого начала знала, что если не хочет богиня что- то говорить, то и не заставить ее это делать.
Только одно понятно было ей – и земля будет для него, и остров, куда придется ему пробраться, вот это и тревожило ее.
Переглянулись Пряхи, когда Мокашь стала ругать их за то, что больно много они болтают.
– А что еще нам делать остается? – поинтересовались они, – только говори, не говори, а кому что на роду написано, от судьбы все равно не уйдешь.
И это было правдой. И хорошо, что Лада обо всем узнала, пусть привыкнет к мысли, что не всегда в небесах Велес парить будет. Да и то сказать, что там ему особенно делать, пусть на земле первым побудет.
Словно в ответ на эти мысли ее гром в небесах ударил. И Мокашь вспомнила о младшем из братьев, о Перуне- самом беспокойном и воинственном из всех. Разве не с ним все или почти все связанно? И судьба Велеса тоже. Но кто сказал, что все делается к худшему, скорее, наоборот, к лучшему, а потому не о чем особенно и волноваться.
№№№№№
Ожидание еще длилось, потому что от предсказания до его осуществления проходит какой-то срок. А на острове уже появился совсем другой Бог. И птицы всколыхнулись в один миг, и рыбы от берега отпрянули. Они привыкли к тишине и покою, а тут все так шумно оказалось.
И многие знали, кто он такой, только имени его не называли пока.
– Волох, – выдохнула одна из русалок, которая с Лебедью недалеко от берега плавала.
– Волох? – кокетливо переспросила та, словно она и на самом деле не знала, не ведала, кто это такой.
– Он в вашу царицу Параскею влюблен, – тихо, чтобы незваный гость не услышал, – сообщила она.
Лебедь помнила эту черную вздорную даму, но даже и думать о ней не хотела, такой еще поискать надо. Только из-за нее и отправилась она на остров, и с самой Мореной остаться готова была, только бы не видеть и не слышать ее.
– Парня пожалеть надо, – тяжело вздохнула Лебедь, и хотя русалка знала, что та особенно никого и не жалела никогда, но кто ее знает, всякое случается в бессмертии их. Она то сама от владычицы тьмы старалась все время подальше уплывать, чтобы не видеть и не слышать ее.
Он был хорош, хотя и грозен, этот Волох, и понятно, почему тесно ему стало с Перуном на небесах.
– Но он сбежал и из мира тьмы, – напомнила русалке Лебедь, вот и оказался на этом острове между небом и землей.
А русалка помолчав немного, – продолжала:
– Только оказался он не на земле, не в заповедном лесу, а на острове Буяне- это зная шутка судьбы, с острова от змеи не сбежать. И он напрасно надеяться на спасение.
Вздрогнула
