тогда еще младшенький, но уже не безобидный – крупный и злобный.
Чуть дальше, там где плиты старой дороги торчали из земли остатками сгнивших зубов, находился постамент, из которого торчали ноги Принца и Принцессы – выцветшие, растрескавшиеся куски толстого пластика. Сами Принц с Принцессою валялись чуть осторонь, все так же, как и 85 лет назад, держась за руки. Но их Тим не разглядел, слишком уж густой оказалась тень платана, склонившегося над тропой. С платана с неприятным цоканьем на плечо Белке сиганул ее ручной грызун – Тим даже испугаться не успел, так быстро это произошло. Прыгнул, мелькнул тенью и исчез в капюшоне худи, как в гнезде – девушка даже не сбилась с шага.
До Болот отсюда было меньше мили – рукой подать. Ходить по этой тропе никто из Племени не любил, а многие просто боялись. Болота – это вовсе не то место, куда хотелось прогуляться. В год прихода Беспощадного именно туда свозили тысячи тел умерших, далеко не сразу сообразили, что трупы правильнее сжигать, а когда сообразили, Болота уже были набиты телами под самую завязку. И никто тогда не знал, что болотная вода заботливо хранит все, что в нее попало: одежду, ткани, обрывки бумаги, металлы и даже плоть. И, когда летом над проплешинами в плотном ковре ряски вставало солнце, мертвые лица смотрели в небо из глубин.
Тины иногда ходили к Болотам – это было доказательством смелости и готовности стать челом. Даже киды из тех, кто постарше, бегали на Болота, чтобы продемонстрировать отвагу. И те, и другие довольно часто не возвращались назад. Что с ними случилось, никто не знал наверняка. Шаман в сопровождении челов исполнял на берегу свой танец, просил Беспощадного о милосердии и с чувством выполненного долга уходил обратно. И так повторялось раз за разом. А Болото шло вонючими пузырями, вскипало коричневой плотной пеной по краям и продолжало неумолимо отбирать свои жертвы, плясал на берегу его шаман или не плясал. Странные звуки все так же доносились из затянутых ряской бочагов по ночам, наводя ужас на Парковое племя.
Ничто не страшит так, как неизвестное, невидимое, непонятное, и Болото пугало всех, живущих неподалеку него, заставляя благоразумных десятой дорогой обходить растущие по его краям заросли осоки, а безрассудных делать вид, что они не боятся.
Тим не был ни безрассудным, ни отчаянным, но теперь вслед за Белкой шел именно туда, куда ходить не следовало. И с ужасом втягивал в ноздри крепчающую вонь несвежей болотной воды смешанную с гарью далекого пожарища и острым запахом лесных трав.
– Белка, – позвал он, задыхаясь от усталости. – Белка!
– Что? – бросила она через плечо.
– Куда мы идем?
– Ко мне…
– Это же тропа на Болота!
Она резко остановилась, обернулась, и Тим едва не налетел на нее.
– Там мой дом.
– Но Болота…
– Тебе не Болот надо бояться…
Она ткнула стволом автомата
