хотелось бы привести дошедшие до нас воспоминания о старце тех очевидцев, которые после малоазиатской катастрофы переселились в Грецию. Они свидетельствуют о его глубокой любви к Богу, которая приводила его и к любви к ближним, о цельности его характера и о всеобъемлющей преданности Богу.
Один прихожанин о. Василия имел магазин в Константинополе. Он был хорошим семьянином и верным христианином. Однажды его магазин загорелся и пожар причинил огромный ущерб, около 600 турецких бумажных лир. Им овладело отчаяние. Он плакал и убивался, поскольку потерял все свои средства и не смог бы прокормить детей. В таком состоянии его нашел о. Василий, утешил как мог и пригласил к себе. Они вошли в келью, и отец Василий сказал:
– Сними со стены котомку, в ней деньги. Возьми их и пусти в оборот.
– Сколько там денег, отче?
– Не знаю, я их не считал. Возьми, сколько есть, они твои.
Несчастный растерялся. Подобного обхождения он не встречал никогда в жизни. Мало того, что о. Василий не знал, сколько у него денег, но и так щедро отдавал их.
Он взял деньги и ушел вдвойне благодарным потому, что убедился: существуют люди, которые ставят духовное служение превыше денег и материальных благ.
Придя домой, прихожанин обнаружил, что денег, данных о. Василием, было ровно 600 лир. Он не выдержал и разрыдался. С этих пор он стал преданным учеником старца.
Как-то о. Василий узнал, что его зять И. Панагиотопулос содержит продовольственный магазин в Гельвери и открывает его и по воскресным дням. Он опечалился и послал зятю письмо, полное любви и кротости: «…Мой возлюбленный зять, сколько недель в году? Пятьдесят две. Пятьдесят два воскресенья года какую тебе приносят выручку? Очень прошу тебя, напиши мне, и я вышлю тебе вдвое больше этой суммы, только не открывай магазин по воскресеньям, и Бог дарует тебе все Свои блага. Воскресенье есть день Господень, и нам следует ходить в Церковь, молиться и испрашивать милости у Бога. Пишу это с большой любовью».
Зять был столь тронут письмом, что больше никогда не открывал магазин по воскресеньям.
Старец жил лишь одним Богом. Его любовь и преданность Богу не могло поколебать ничто земное, ни любовь к родителям и родным, ни любая другая сила.
Однажды к нему пришел юноша, который был чем-то обеспокоен. Как только старец его увидел, то спросил:
– У тебя есть отец?
– Да, старче.
– А мать есть?
– Конечно.
– Ты выглядишь так, словно не имеешь ни отца, ни матери. Я положил Отцом себе Христа, а Матерью – Пресвятую Богородицу. И что бы со мной ни случилось, я открываю это Им и так успокаиваюсь.
В другой раз его посетил монах с Афона. Монахиня Евпраксия, прислуживающая старцу в последние годы его жизни, спросила монаха, знает ли он ее брата отца Арсения? Монах ответил утвердительно, и она, как ребенок обрадовавшись, побежала к старцу:
– Старче,
