должным образом?
Инга сидела позади Софьи Павловны, ерзала на стуле и никак не могла понять, что ей делать. Вмешаться в разговор, который напоминал пьесу абсурда? Осадить этого наглого ухмыляющегося типа? Но что это даст? Рыльчин, Инга это видела, был отнюдь не идиотом и не глупцом, он владел ситуацией и получал удовольствие от издевательства над Софьей Павловной. Но формально придраться было не к чему.
– Что же получается? – Рыльчин опять взял ручку и продолжил рисовать клетку. – Ваш муж, профессор, телеведущий, пользуясь своим служебным положением, контрабандой ввез вышеозначенную книгу. Книга эта много лет хранилась у вас дома. Конечно же, в сейфе?
– Нет, – совсем расстроилась Софья Павловна.
– Ну вот видите. – Он был почти ласков. – В открытом доступе. Теперь после смерти мужа выясняется, что книга исчезла. Таким образом, это дело подпадает под статью 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, в действующей на сегодняшний день редакции, о краже. Или под статью 161 – грабеж. Или под статью 164, хищение предметов, имеющих особую ценность. Но проблема заключается в том, что вы не можете доказать не только то, что эта книга принадлежала вам, но даже сам факт ее существования.
– Как же так! Есть же свидетели!
– И если я, – непреклонно продолжал Рыльчин, не обращая внимания на возглас Софьи Павловны, – сейчас послушаю вас и заведу дело по одной из вышеперечисленных мною статей, а в дальнейшем выяснится, что ваш муж добровольно отдал эту книгу какому-нибудь своему другу, – он подумал, – или подруге, то… – тут он сделал многозначительную паузу, – я могу привлечь уже вас по статье 306 УК Российской Федерации за ложный донос.
Его голос то забирался вверх почти до фальцета, то резко спускался вниз. Волны сверлили мозг.
Если он не заткнется, я не справлюсь!
– Так что же мне делать? – совсем беспомощно спросила Софья Павловна.
– Вспомните лучше, кому мог отдать или дать на время эту вашу бесценную, как вы утверждаете, книгу, сам господин Волохов? У кого были ключи от квартиры? Может, кто-то бывал у вас дома в последнее время? – И вдруг резко: – Вспоминайте!
Софья Павловна в панике обернулась к Инге.
– А вы, гражданка, простите, кто будете? – Рыльчин заметил ее как будто только сейчас.
– Инга Александровна Белова. Я…
– Дочь? – бесцеремонно перебил ее следователь. – Племянница? Кем вы приходились покойному?
– Он был моим учителем, – твердо сказала Инга. – И другом.
– Другом, говорите. – Рыльчин опять откинулся на стуле и смерил ее оценивающим взглядом. – Подождите за дверью. Насколько я понимаю, это сугубо семейное дело.
– Прекратите издевательства, – тихо произнесла она, угрожающе вставая со стула. – Вы обязаны нам помочь! Эта книга существовала, в ней оригинальные эскизы Пикассо. И покойный хозяин не мог ее никому отдать. Мы требуем возбуждения уголовного дела. Вы должны заняться поисками.
– Ах, вы требуете… – протянул Рыльчин,
