князя Али, никого не помню. Но в это время произошли большие волнения в Персии…
Она с упоением рассказывает. Лицо ее вдохновенно: она будто живет этими миражами, будто забыла, где находится…
«Далее повторяла все сказки, что в ее бумагах были. Про то, как Али в Лондон ее отвез. И как вернулась в Персию…»
– Из Лондона я отправилась в Париж. И всюду как приемная дочь князя Али я называла себя принцессой Али… Хотя в Париже множество французских дворян сказывали мне, что на самом деле я великая княжна и дочь императрицы Елизаветы.
– Кто сказывал? Можете назвать по именам?
– Легче перечислить, кто не сказывал. Запишите имена всех французских дворян – от министра герцога Шуазеля до принца Лозена. Но я упорно отрицала это и называла себя принцессою Али.
– Вы отрицали?
– Именно. В этот момент я получила большие деньги из Персии и купила в Европе земельную собственность – графство Оберштейн. При покупке графства я познакомилась с его прежним совладельцем Филиппом Фердинандом, князем Римской империи, герцогом Шлезвиг-Гольштейн-Лимбургом.
«Ишь как величественно. Грозит, грозит именем, шельма…»
– Князь вскоре влюбился в меня. И я не отвергла его любви. И князь официально попросил моей руки. Я дала согласие, ибо он мне был любезен. Но для заключения брака мне нужны были документы…
Она закашлялась, потом поднесла платок к губам, вытерла рот. И когда положила платок на колени, Голицын увидел…
«Бог мой… Кровь… Точно, кровь!»
– Не торопитесь, сударыня, – мягко сказал Голицын, – времени у нас предостаточно.
– Это у вас предостаточно. У меня – нет, – сказала она, усмехнувшись, спрятала платок и продолжила рассказ:
– С помощью документов я хотела разъяснить самой себе тайну моего рождения. Я даже решила сама поехать в Петербург и там представиться императрице. И снискать ее милостивое расположение, предоставив ей важные предположения о выгоде торговли России с Персией. Я надеялась, что за эту услугу государыня поможет мне разыскать мои документы и я получу принадлежащие мне фамилию и титул, достойные для вступления в брак с владетельным князем Римской империи.
«Опять за свое. Ох, будет в гневе матушка… Ох, и будет!»
– Я хотел бы узнать… – начал Голицын.
Но она, нежно взглянув на князя, ласково сказала:
– Умоляю вас, не прерывайте меня. Вы видите бедственное мое положение, как нелегко мне говорить. Кашель душит меня… Так что позвольте мне продолжить, коли хотите узнать истину…
И, не дожидаясь ответа князя, Елизавета продолжила:
– Но в этот момент мой жених нуждался в деньгах. Я надеялась достать ему нужную сумму, ибо он вел процесс с могущественными державами по поводу принадлежащего ему княжества Шлезвиг-Гольштейн.
«Это ж с матушкой он судился! Сыну своему матушка княжество это хотела… Ох, будет гнев!»
– Я надеялась достать
