style="font-size:15px;"> Но Зевс там был, хотя он никогда не решился бы сказать даже ей:
– Я там был.
Не скажет, но она убедится в этом, когда на свет появится малыш, а какое было сомнение в том, что он появится?
Он только что говорил про то, что и Арес недостаточно хорош, слишком горяч и воинственен, кто бы сомневался в том, что этот будет хорош, назло ей, и на радость всем остальным.
Гера уже ненавидела еще не рожденного ребенка, и в этом был весь ужас, который ей только предстояло пережить.
Хотя Зевс и под пытками бы не признался, что он там был, но стоило только взглянуть на улыбавшуюся Эриду, и все становилось понятным.
И сразу пошло, оживилась Афина – и ей было предсказано, что родится ее брат, ее помощник, ее герой.
Афродита не могла соперничать с Афиной на этот раз, и тогда она решила бросить свою ложку дегтя в бочонок с медом.
– Чему вы радуетесь, словно не ведаете, что станет с этим героем, как безжалостно погубит его глупый царь, когда узнает о его существовании.
Зевс прислушался к словам богини любви, только не мог он даже слова молвить – Гера была рядом, если откуда-то исхода угроза – то именно от нее, руками глупого царя она погубит младенца, ей даже и стараться долго не надо, только сказать о том, что он появился на свет, и достаточно. Остальное все царь сам сотворит, она будет только следить за ним внимательно. Месть – это так приятно, и это единственное, что ей еще оставалось
№№№№№№№№
Недаром всполошились боги и особенно богини на Олимпе.
Младенец рос в утробе матери не по дням, а по часам и готов был появиться на свет, что и случилось глухой ночью.
Старуха металась по темнице, натыкаясь на какие-то предметы. Когда она в ужасе развела огонь, то он уже лежал на золотистом одеяле и отчаянно причал.
– Что делать? Что будет? – всплеснула руками старуха, упала и померла.
Оказывается, это богине Тьмы Никте надоели ее причитания, она решила разом покончить со старухой. Да и не нужна она больше.
Даная осталась одна, она чувствовала смерть рядом, а потому сжалась от холода, страха, и хотела только одного, уберечь и спасти своего ребенка, который так пронзительно кричал в ту темную беззвездную ночь.
Крик младенца был слышен везде, только если Демоны глушили своими дикими песнями и плясками рев его отца, то на этот раз он был отчетливо слышен, вот уже третью ночь царь слышал из-под земли детский плач.
Когда старуха не вернулась назад (она приходила и рассказывала ему обо всем накануне), он понял, что в темнице его дочери что-то случилось, надо было все это проверить и убедиться в том, что он ошибается.
Но на этот раз впервые царица Эвридика, неприметная, скорее тень, а не человек, так она была тиха и прекрасна, так восхищалась своим мужем и боялась его обидеть, заставить ярится, так вот, как только
