нормальное, чем скрывал Рэйн.
– Складывается впечатление, что что-то безумно страшное скрывают все древнейшие, – проговорила Чайна Циан.
– Каждый разумный что-нибудь да скрывает, – веско заметил Томас. – А на долю древнейших выпадало значительно больше сложных ситуаций. И справлялись они с ними не всегда просто хорошо или плохо, а иногда именно так, чтобы выжить и оказаться сейчас здесь, на этой планете. Каждый из них наверняка пытался смыть со своих рук кровь… другой кровью. Извините, этот разговор не для завтрака.
– Думаешь, твой отец был таким же? – тихо спросила Шерил.
– Уверен, что ты и сама знаешь ответ.
Шерил некоторое время смотрела в сторону, а потом обратила свой взгляд к Чайне Циан. Он как бы говорил "Томас во всём прав. А ты всё ещё думаешь об Адморе?"
Действительно, после услышанного не так-то просто было сохранить уверенность. Выбрать одного из древнейших или обычного разумного парня? Конечно нет! Не древнейшего! Но нет и выбора. Если от Адмора будет ребёнок, ей заинтересуются другие древнейшие принцы-перевёртыши, ведь она хорошо показала себя на войне. И если отец не найдёт способа вернуть её в свой предел, она сможет отказывать им, если захочет.
Скорее бы узнать!..
– Шерил, мне надо с тобой поговорить.
– Конечно.
– Что ты хотела? – спросила подруга, когда они обе сели в экипаж.
– Хочу начать оформлять разрыв контракта с Тони.
– Ты решилась?
– Решился Тони. Ещё в первый день лета. Я ждала, что мне передадут от него какие-нибудь бумаги на подпись через пару дней. Но он наверняка решил отнёстись к этому делу так же халатно и безответственно, как и ко всему вообще в своей собственной жизни. Меня уже навещал герцог, приезжали Оливия и Моргана с Брайаном, но от Тони – ничего.
– Хм, хорошо. То есть…
– Хочу взять дело в свои руки. Это мой первый развод, – мягко сказала Чайна Циан. – Понятия не имею, что делать.
– Я устрою тебе встречу с канонистом.
– Спасибо.
18.6.34. – Восемнадцатый день шестого лунного периода тридцать четвёртого года эпохи Террора Сапфира.
После начала ненормальной жары завязать беседу с незнакомцами и найти понимающего слушателя стало значительно легче. Одно-единственное слово "жара", сразу сделало всех разумных очень сочувствующими и сердечными.
Сорорибэ, исполняющий главную роль в пьесе "Тихое, безбрежное", и собранный, ответственный Вин, его соперник по сюжету, уже стояли на своих местах и слабо помахивали шпагами, когда руководитель зачитал номер эпизода. Но ничего не происходило.
И тогда актёры, все прошедшие десять дней друг друга почти не замечавшие, впервые при Мирминелль, дружески разговорились на личные темы. Бутафорское оружие вернулось в коробку.
Рэмми, миниатюрное существо, играющее здесь нищеватого, но ловкого
