что всё зависело от разницы во взглядах той или иной деноминации.
«Ваш отец проводил с ним много времени?»
«О да, – со злостью ответил Брайан. – Думаю, он проводил с ним всё своё время. Если у вас есть вопросы об отце, то вам следует поговорить именно с ним».
Макензи кивнула, понимая, что никакой полезной информации из братьев ей не вытащить. И всё же ей хотелось поговорить с ними ещё немного. От них веяло недосказанностью и одиночеством. Если бы она смогла пробиться через стену спокойствия, за которой скрывались их настоящие чувства, она бы могла добиться от них большего.
Макензи поблагодарила братьев за помощь и развернулась к выходу. Они с Эллингтоном молча вышли из квартиры. Когда они спускались по лестнице, он взял её за руку.
«Ты в порядке?» – спросил он.
«Да, – смутившись, ответила Макензи. – Почему ты спрашиваешь?»
«Двое детей,… только что потерявших отца и не знающих, как справиться с этой потерей. Просто беспокоюсь в связи с новыми подробностями дела твоего отца…»
Макензи улыбнулась ему, наслаждаясь теплом, которое разлилось по сердцу от его слов. «Боже, он может быть таким милым…»
Выйдя на солнечный свет, Макензи также поняла, что Эллингтон был прав. Причина, по которой она хотела остаться и продолжить разговор, крылась в том, что она хотела помочь братьям Таттл разобраться во взаимоотношениях с отцом.
Видимо, возобновление расследования смерти отца волновало её больше, чем она думала.
Было странно видеть пресвитерианскую церковь Краеугольного Камня при свете дня. Макензи проехала мимо неё по дороге к преподобному Джерри Левинсу. Левинс жил через улицу от церкви. Макензи часто видела подобное в Небраске, где главы небольших церквей жили совсем недалеко от приходов.
Когда они подъехали к дому, то увидели на улице и подъездной дорожке множество машин. Макензи решила, что это были прихожане церкви, приехавшие к преподобному в поисках утешения или, наоборот, чтобы утешить его самого.
Когда Макензи постучала в дверь скромного кирпичного дома, дверь открылась почти сразу. Судя по виду, женщина, встретившая их на пороге, недавно плакала. Она подозрительно смотрела на Макензи и Эллингтона, пока Макензи не показала ей удостоверение.
«Мы агенты Уайт и Эллингтон из ФБР, – сказала она. – Мы бы хотели поговорить с преподобным Левинсом, если он дома».
Женщина открыла дверь, и они вошли в дом, наполненный всхлипами и рыданиями. Откуда-то из глубины дома слышались тихие голоса молящихся.
«Сейчас я его позову, – сказала женщина. – Пожалуйста, подождите здесь».
Макензи смотрела, как женщина проходит вглубь дома и заворачивает в крошеную гостиную, на входе в которую стояли несколько человек. После некоторых перешёптываний к ним вышел высокий лысый мужчина. Как и женщина, открывшая дверь, он тоже недавно плакал.
«Чем я могу вам помочь, агенты»? – сказал Левинс.
«Я знаю,
