style="font-size:15px;"> – Да ничего, я же во вторую смену учусь, у нас уроки и так до шести, так что дождёмся. – Никита через телефон ощутил, как Кирилл расслабился.
– Ладно, Кирюха, иди учись и к Ирке Цветковой пока не лезь. Понял? Я на неё сначала посмотрю, оценю, если мне она понравится, то ваша Виктория Николаевна – дура, а если нет, то получишь ещё и от меня. Всё, двигай на урок, Дон Жуан…
Никита выключил телефон и попытался представить эту влюблённую сладкую парочку десятилетнего возраста. Поток машин двигался медленно, но всё-таки, двигался. Никита доехал до ближайшего съезда и свернул с проспекта. В школу надо было ехать дворами и в совершенно другую сторону. Через час с небольшим он запарковал свою белую BMW на школьном паркинге возле красного Peugeot 207. Сквозь лобовое стекло было видно, как на зеркале заднего вида на розовом шнурке болтается плюшевая игрушка Hallo Kitty, а на заднем стекле красовались наклейки знаков «У» и «Туфелька». Эти две наклейки Никита называл гремучей смесью. Он ухмыльнулся такому соседству, пытаясь представить себе хозяйку этой машины, и вошёл в школу. В школе он бывал довольно часто, все вахтёры и дежурные его уже знали и пропускали в школу без пропуска. Уроки давно закончились, по коридорам иногда бродили последние задержавшиеся ученики. Он прошёл по пустому коридору, поднялся на второй этаж и открыл дверь с табличкой «4-Б класс». Кирилл сидел за первой партой прямо перед учительским столом, за которым сидела Виктория Николаевна. Она медленно повернулась в сторону открытых дверей и сняла очки.
Никита смотрел на неё и понимал, что неспроста он сегодня остался без кофе, побывал в застрявшем лифте, поссорился с режиссёром, оторвал подкрыльник и попал в пробку. Но это всё было ерундой по сравнению с тем, что Виктория Николаевна оказалось всё той же самой Викой со свадьбы.
Собрав всю свою волю в кулак, Никита произнёс:
– Здравствуйте, Вик…тория Николаевна. Я по поводу этого оболтуса.
– Добрый вечер. – ответила она, изобразив презрительную улыбку. – Вы знаете, почему-то я не удивлена всему тому, что происходит с Кириллом.
– А что не так с Кириллом? Он что, окна бьёт, учится плохо, мелочь по карманам ворует или подкладывает кнопки на стулья учителям? – спросил Никита.
– А Вы зря иронизируете. Нет, всё вышеперечисленное Вами к Кириллу не относится, он не хулиган и не двоечник, очень даже наоборот…
– То есть, Вы меня вызвали для того, чтоб сообщить, что Кирилл хорошо учится и не нарушает дисциплину? Очень оригинально. Это, правда, было настолько необходимо?
– Знаете… Как там Вас?
– Никита.
– Никита… – протянула Виктория Николаевна. – А отчество?
– Можно без отчества, я Вам разрешаю. Я же не «народный» учитель. – Никита попытался съязвить, сделав ударение на слове народный.
– Так, я всё поняла. – протянула учительница. – Кирюш, выйди, пожалуйста, в коридор и не стой под дверьми, не подслушивай.
– Да больно нужно… – ответил Кирилл и, медленно выйдя из класса, плотно закрыл за собой дверь.
– Послушайте,
