своих воспоминаниях генерал Д’Эспере писал о том, что причиной неудачи кампании стали начальники, сделавшие ставку в регионе на устаревшие, реакционные элементы, связанные со старыми порядками, которые никто больше не желал поддерживать.
Утром 2 апреля 1919 года французский штаб официально объявил, что Одесса срочно эвакуируется в течение 48 часов.
В ночь на 2 апреля в кабинете городского головы Брайкевича раздался телефонный звонок. Звонил Рутенберг из Совета обороны. Он сообщил о решении французов начать эвакуацию, о том, что официально об этом будет объявлено утром. И еще о том, что эвакуация союзников Антанты фактически означает сдачу города большевикам.
На следующие сутки ночью французское командование провело встречу с представителями Одесского Совета рабочих депутатов, на которой были обговорены все условия перехода города от союзников к большевикам.
Утром 3 апреля 1919 года было срочно созвано совместное заседание старейшин Городской думы, делегатов Советов профсоюзов и членов городской управы, на котором Рутенберг от имени Совета обороны Одессы объявил об эвакуации союзников из Одессы.
Как уже упоминалось, эвакуация должна была произойти за 48 часов. В результате этого Одесса, город с населением в 600 тысяч человек, в котором находилось 25 тысяч бойцов воинского контингента Антанты и их союзников, сдавалась войскам стоявшего на подступах к городу атамана Григорьева, чья общая численность достигала 6 тысяч человек. Престижу Франции в регионе, равно как и идее прямого вооруженного вмешательства Антанты в военные конфликты на территории бывшей Российской империи, был нанесен существенный и непоправимый урон.
А победителям – большевикам, которым путем политических интриг и ценой малой крови досталась Одесса, – выпал очень крупный трофей.
Эвакуация же ввергла город в состояние хаоса. Одесса напоминала растревоженный муравейник, над которым реяло страшное пламя войны.
Двое долговязых оборвышей лет по 14, надрываясь, тащили огромный, оббитый медными полосками сундук по лестнице «Международной» гостиницы. Сундук был таким тяжелым, что мальчишки аж покраснели от натуги, а один из них совсем по-детски даже высунул язык. По пустынным коридорам гостиницы гулял ветер. Двери, не запертые на ключ, хлопали с каким-то особым надрывом, воскрешая в памяти страшные готические легенды о средневековых замках с призраками. Под хлопанье дверей, напоминающее разрывы выстрелов, по длинным коридорам летал всякий мусор, оставленный в спешке людьми: веревки, сухие цветы, какие-то ленты, вырванные книжные страницы, обрывки газет…
Войдя в гостиницу, Володя Сосновский сразу увидел, что она пуста. Это страшное ощущение безжизненности, брошенности нельзя было спутать ни с чем, оно давило сильней, чем чувство самой острой тревоги.
Остановившись в большом пустом вестибюле, он стал осматриваться по сторонам. Электрические
