такое дело, – сказал Константин. – Понимаете, может быть, все это и будет странно звучать, но дело в том, что я в завязке и не хочу больше чалку надевать. Мне одного раза хватило вот – по самое. Не хочу!
– Ну почему же странно, – ответила я, – по-моему, это нормальное желание – не хотеть больше в тюрьму. А для этого достаточно не совершать правонарушений.
– Неправильно понимаете, – усмехнулся Константин. – Чтобы не залететь, достаточно быть осторожным. Газеты-то читаете? – Константин словно продолжал со мною дискуссию, начатую с кем-то накануне.
– Бывает, – призналась я, пока еще не понимая, к чему он клонит.
– А, ну да, вы же их пишете, – вспомнил Константин. – Так вот, по статистике, по честной то есть, а не по этой, ментовской, раскрываемость преступлений не доходит до половины. Так что выгодно нарушать закон, и можно это делать всю жизнь и числиться в нормальных гражданах. Но я не хочу всего этого. Вот так!
Константин постучал ребром ладони по столу.
– К тому же по новому кодексу лоб уже зеленкой не намажут, так что жить можно. Везде люди живут.
Константин опустил голову, подумал и продолжил:
– Короче, завязал я, но не все в это верят. Многие пацаны думают, что я просто замерз.
– Простите? – переспросила я.
– Ну, дурочку канаю, притворяюсь то есть и готовлю дело. Но это не так. Но людей ведь не убедишь, что ты не верблюд!
Я понимающе кивнула. С последним тезисом я была согласна, а насчет всего остального пока, говоря родным языком Константина, была в непонятках и не в курсах.
– А короче, подкатывает ко мне как-то один приятель. Он у нас каптером был, мы с ним случайно встретились, потом, еще короче, он предлагает мне работу. Начал расписывать прямо, как Пикассо, мол, все будет в ажуре и бабок полный карман. Я сперва-то и не понял, о чем идет речь, а потом слышу, раз налет, два, потом магазин этот и встречаю снова этого дурика, а он уже приподнятый такой и пачкой денег трясет перед мордой, значит. Снова начал фаловать и намекнул, что это их работа. Ну а я отказался.
– А вы правильно его поняли? – спросила я. – Или, может быть, он шутил или говорил вообще про другое?
– Он прямо в цвет говорил, – повторил Константин, – описал даже, как они в магазине работали. И не мог все поверить, что я больше не хожу по этому коридору. А потом, когда понял, предупредил, чтобы я никому ни-ни. Ну вот, в общем.
Константин порылся в кармане брюк и достал из них мятую пачку «Примы». Я протянула ему зажигалку, и он прикурил, наклонив голову и сложив ладони так, словно находился на улице и под сильным ветром.
– Спасибо, – сказал Константин, передавая мне зажигалку. – А потом менты начали кипешиться. Ну что они могут? Участковый приходил раз пять, гнида мразотная, соседей опрашивал, меня все колол. Потом вызывать начали. Я-то уже паленый, значит, по-ихнему, первый кандидат, если не найдут настоящих-то. Я как это понял, мне так хреново стало. Они, козлы,
