Он долго сопел и бегал по сторонам глазами, пока наконец не выдавил:
– Вот странно, вы говорите о человеке, которого я уже сто лет не видел. Да и не особенно хорошо я его знал. Так…
– Вы занимались с ним каким-то бизнесом, – твердо сказал Гуров. – Будьте добры ответить, что это был за бизнес. Иначе мне придется перенести наш разговор в кабинет следователя, где он будет фиксироваться в протоколе. Пока же все останется между нами. Повторяю, вы лично меня не интересуете.
– Ну-у, это всегда так говорится, – беспомощно протянул Жилов, оглядываясь на дверь. Он вспотел и выглядел неважно, совсем иначе, чем минуту назад. – Ликостратов… Вот уж не думал, не гадал. Кто мог на меня стукнуть? Это же было сто лет назад! Ну, не сто, но ведь два года прошло… Я давно не имею с ним никаких дел. С Ликостратовым трудно иметь дело, понимаете? Он законченный эгоист, к тому же чокнутый.
– Уже теплее, – сказал Гуров. – Еще что-нибудь вспомните?
Жилов заерзал на стуле, с тоской посмотрел в зарешеченное окно и скривил рот в недовольной гримасе. Зазвонил телефон, но он лишь раздраженно поднял и тут же опустил трубку.
– Ч-черт! – сказал он наконец. – Надо же такому случиться! То-то мне сегодня ночью крысы снились. Не к добру.
– Вы поосторожнее с параллелями-то, – улыбнулся Гуров. – Могу принять на свой счет. Лучше вернемся к Ликостратову. Как вы с ним познакомились?
– У меня ветеринарное образование. Я работал в передвижном зверинце. Мы возили по городам зверей, устраивали представления детишкам на радость. Как-то ездили по югам – Ставропольский край, Краснодарский. Ну, в свободное время чем заниматься? В ресторане познакомился с Ликостратовым. Он тоже был в том же городе проездом – не помню точно, где это было, все в голове перепуталось. Интересы общие обнаружились. Он ведь тоже в некотором роде любитель природы. Только мертвой. Ну, разговорились, слово за слово, и получилось так, что он сделал мне предложение. Говорит: что ты, так и будешь в вагончике всю жизнь скитаться? Можно, мол, хорошо заработать. А нам, мол, ветеринар нужен.
– Кому это нам?
– Ну, в общем, была у них такая команда – они через границу редких животных возили на продажу. И тех, что у нас водятся, и тех, что из южных республик переправляют. Вот такой бизнес. И если хотите знать, я в этом ничего страшного не вижу. Если бы эти животные кому-то здесь были нужны, за ними бы следили. А раз они на хрен никому не нужны, почему бы их не продать? Другой вопрос, что дохнут они по дороге пачками. И вот за это я их контору всегда ненавидел. Понимаете, им главное – прибыль. А если при этом десятка два редких птенцов сдохнет – ну что ж, неприятно, но это как бы издержки производства. Какие-то попытки исправить ситуацию они предпринимали. Вот меня, например, решили привлечь. Только что толку от ветеринарного врача, когда все проходит в режиме конспирации и контрабанды? Что я мог сделать? Тем более что животные и в самом деле были экзотические. Не поверите, удавов из тропической Азии возили!
– Кто же выступал в роли покупателей? – поинтересовался
