смутился и тоже встал. Он не понимал, почему она так обиделась на его смех, ведь она не знала, что он как раз оттуда и вынул эти пистоны. Он тогда не знал, что в таких случаях девочки терпеть не могут, чтобы кто-нибудь смеялся. Он вообще не подозревал, что она тоже что-то почувствовала.
– Ты не веришь, – сказала Ника и серьезно посмотрела на него, – что папа положил туда патроны, и патронташ, и эти штучки?
На Чика опять напал дурацкий хохот, и он никак не мог остановиться. Как же ему не верить, когда он сам их оттуда достал!
– Ах, ты опять?! – закричала она с такой злостью, что Чик сразу же перестал смеяться.
– Верю! Верю! – поспешно ответил Чик. – Честное слово!
– Конечно, – сказала Ника, заглядывая ему в глаза, – как только папа вернется из командировки, я тебе покажу их…
Она еще глубже заглянула Чику в глаза, стараясь о чем-то догадаться и как бы умоляя Чика уверить ее, что догадываться не о чем. Чик это мгновенно почувствовал.
– Хорошо, – сказал Чик спокойно, – когда он приедет, ты меня позовешь и покажешь.
Казалось, солнце упало на лицо Ники, так оно мгновенно просияло. Чик никогда в жизни не видел, чтобы у кого-нибудь так быстро вспыхивало от радости лицо.
– Да, – сказала она, – мы с папой не только покажем, папа тебе подарит их сколько хочешь. Мой папа самый, самый, самый добрый на свете!
– Знаю, – сказал Чик, – мне дядя рассказывал. Но ты уверена, что он мне подарит?
– Конечно! – закричала Ника и даже всплеснула руками в том смысле, что тут и говорить не о чем.
– А если бы он был сейчас здесь, – спросил Чик, – он бы подарил их мне?
– Ну да, – сказала Ника, – он делает все, что я у него попрошу.
– Можно считать, что он мне уже подарил? – спросил Чик.
– Можно, – кивнула Ника и села на диван.
Чик уселся рядом. «Все равно, подумал Чик, он бы мне подарил… И потом, он же вернется, когда поймет, что он вредителю никогда не помогал».
– А почему ты мне сразу не показал, Чик? – спросила она и как-то по-особому посмотрела на Чика. Чик насторожился. Ему показалось, что она догадалась, что он что-то почувствовал, и вызывала его на откровенность. Как бы не так, подумал Чик, ни за что на свете.
– Просто так, – сказал он, – это игра такая.
– А мы еще будем в нее играть? – спросила она.
– Да, – сказал Чик как можно проще, – почему бы и не поиграть.
– А мне нравится, – сказала Ника и так откровенно посмотрела на него, что никаких сомнений не оставалось, что и ей была приятна эта возня, но сейчас он никак не хотел говорить об этом.
– Да, – сказал Чик, – это смешная игра.
– Чик, хочешь, я тебе расскажу один секрет? – сказала она и, посмотрев на Чика, как-то хитро раскосила глаза, словно сразу же посмотрела в обе стороны, не подслушивает ли кто.
– Расскажи, –
